Морган ничего не ответил, и Вайолет решила, что он задремал.
– Я давно хотела спросить вас об этом, – громче произнесла она, – но все время забывала. Часы дороги мне как память, иначе я бы не интересовалась их судьбой. Отцу их подарила мама, и на них была надпись: «Не забудь вернуться домой». Папа говорил, что это была своеобразная шутка: он часто опаздывал домой к ужину.
– Я видел эти часы у Чарли за пару дней до того, как у него случился сердечный приступ. Поэтому я не думаю, что он потерял их. Если вы не нашли часы среди его вещей, то, вероятно, они были при нем, когда я отвозил его в город к доктору. Чарли похоронили в том, в чем он был.
– Если часы сейчас вместе с ним в могиле, то… это хорошо, – сдавленным голосом произнесла Вайолет. – Я хочу сказать, это хорошо, что отца похоронили с часами.
Морган сел.
– Надеюсь, вы не будете опять плакать?
Вайолет отвела глаза в сторону и слабо улыбнулась. Шляпа была надвинута низко на лоб Моргана, и Вайолет могла видеть только его нелепую бороду.
– Почему вы не бреетесь? – вдруг выпалила она. – У вас ведь есть бритвенные принадлежности.
– Бритье – это пустая трата времени, – заявил он.
Морган снова улегся на спину и закрыл лицо шляпой.
– У вас есть зеркало? Я хочу, чтобы вы посмотрели, какой вы косматый!
– Значит, я должен бриться не для себя самого, а ради вас?
Вайолет покраснела.
– Мне просто стало любопытно. Если вы пасли скот с такой бородой, то ваши коровы, наверное, разбегались от страха!
– Нет, черт возьми! Бороду я отпустил уже здесь. Мама выгонит меня из дому, если увидит в таком виде.
Вайолет засмеялась.
– Перебравшись в здешние края, я побрился, кажется, дважды, а потом бросил это занятие.
Вайолет догадалась, что борода была своеобразной маскировкой для Моргана. С ней он выглядел бродягой, отшельником, ковбоем, – кем угодно, но только не горняком и старателем. Она высказала свое предположение, и Морган согласился с ней.
Прошел еще час, но у Вайолет по-прежнему не клевало. Искоса взглянув на Моргана, она решила снова заговорить с ним.
– Вы не сможете защитить меня, если будете спать.
– Я что, храпел?
– Нет.
– Тогда не думайте, что я сплю. – Он сел и открыл корзину с провизией. – Поешьте, только следите за удочкой. Она у нас единственная.
Вайолет взяла сэндвич из его рук.
– Вы уверены, что в этой реке водится рыба?
– Да, щука и форель. Чарли всегда возвращался с целой корзиной рыбы.
Вайолет застонала. Если Морган планирует наловить целую корзину, то им придется сидеть здесь весь день. Странно, но он не проявлял нетерпения, не говорил, что ему нужно вернуться к работе. Вайолет тоже не рвалась возобновлять поиски тайника. Ей нужно было закончить обследовать южный склон, но туда сейчас она не могла пойти из-за опасности появления волчицы. Ее приятно удивляло то, что сегодня они общались без злобы, без раздражения, без взаимных обвинений.
– Если отец часто рыбачил в этом месте, то он мог спрятать деньги где-то неподалеку, – предположила Вайолет.
– Не думаю, – с сомнением ответил Морган. – По реке часто сплавляются старатели и горняки, и Чарли знал об этом. Он наверняка выбрал для тайника более укромное место, чтобы никто не наткнулся на его деньги ненароком. – Морган достал из корзины горсть вишен и протянул их Вайолет. – Почему вас отправили в Англию?
– Ваш вопрос звучит так, как будто меня отослали за океан в наказание за что-то. Уверяю вас, это не так. Тетя Элизабет приходится моей матери сестрой, она замужем за английским лордом. Когда она приехала к нам в Филадельфию, ее потрясли мой внешний вид и манеры. Она назвала меня дикаркой! А мне просто нравилось гулять на свежем воздухе, хотя, признаюсь, я запустила учебу. Тетушка упрекала папу за то, что он позволял мне играть роль хозяйки дома, хотя мне еще не было и десяти. Она беспокоилась, что мне не хватает детских игр и развлечений. Думаю, папа был немного напуган ею. Она умеет давить на людей. И когда тетя Элизабет заявила, что забирает меня в Англию, чтобы воспитать подобающим образом, папа не стал спорить с ней.
– А вам не кажется странным, что Чарли ничего не рассказывал мне о вас?
– В этом нет ничего странного. Возможно, он не упоминал обо мне, поскольку не считал, что потеря наследства негативно повлияет на мою судьбу, так как я находилась в Англии на попечении дяди и тети. А может, он просто не счел нужным рассказывать о дочери грубому косматому медведю.
– Медведю, вы говорите?
– Вас так называют в городе, я слышала это собственными ушами.
– И вы тоже считаете меня медведем?
– Ну, как говорится, на зеркало нечего пенять…
Морган рассмеялся, заставив Вайолет улыбнуться.
Закончив обед, он снова растянулся на траве, а она встала, чтобы продолжить рыбачить. Вайолет постаралась подальше забросить леску и через десять минут вытащила свой первый улов – средних размеров рыбу. Вайолет бросила ее на грудь Моргана и рассмеялась, когда он резко сел.
– Одна уже есть, – сказала она, ухмыляясь. – Поймаю еще одну, и пойдем домой.
– Лучше еще две или три, если хотите угостить свежей рыбой Текса. Он был в восторге от мяса кугуара, которое вы отказались есть. Текс просил меня поблагодарить вас за то, что вы воротите нос от такой вкуснятины.
Она усмехнулась.
– Могу поспорить, что он не просил вас ни о чем подобном!
Текс отблагодарил Моргана за мясо, сбросив в течение последних нескольких дней двух кроликов и индейку со скалы в лагерь. Когда Вайолет спросила Моргана, почему она не слышала выстрелов, он объяснил, что Текс предпочитал охотиться с луком и стрелами.
Морган снял рыбу с крючка и насадил на него червя. Вайолет снова забросила удочку, а затем, оглянувшись, спросила:
– Почему вы уехали с ранчо и занялись добычей серебра? Вашей семье нужны были деньги?
– Нет, у нас неплохой доход. Но я с детства мечтал открыть в Нэшарте магазин модных товаров с востока страны, которые моя мама заказывала по каталогу, а потом ждала их доставку неделями и даже месяцами. Много раз я и братья ездили по ее просьбе в город, чтобы узнать, не прибыли ли заказанные товары. И когда мы приезжали с пустыми руками, она очень расстраивалась. В конце концов я решил открыть для нее магазин прямо в Нэшарте, но никому из близких не сказал об этом. Каллаханы всегда были скотоводами, и отец категорически возражал бы против моей идеи, хотя мама, мне кажется, была бы рада, осуществись моя мечта.
– Значит, вы не сказали родителям ни слова о цели своей поездки на Запад, чтобы таким образом избежать споров и ссор?
