Это был прямой вопрос, и на него нужно было отвечать. На этот раз уклоняться не было смысла.
– В неплохих, – сказала она. – По крайней мере, теперь, когда он перестал обвинять меня в том, что я работаю на вас.
Шон рассмеялся.
– В самом деле?
Вайолет не находила ничего смешного в том, что Морган подозревал ее в сотрудничестве с Салливаном и изводил из-за этого. Однако она не стала делать замечания хозяину дома, решив быть вежливой и милой.
– Да, сначала Морган не верил мне и подозревал, что я ваша шпионка. Но мы с этим разобрались.
– Мои люди не встретили его, когда возвращались в город. Неужели Морган бросил вас на произвол судьбы?
Салливан задавал слишком много вопросов о Каллахане.
– А когда же подадут ужин? – не совсем вежливо спросила Вайолет, стараясь улыбкой скрасить неловкость.
Салливан кивнул слуге, молча стоявшему у двери. Через несколько минут принесли первое блюдо. Вайолет надеялась, что еда отвлечет хозяина дома от мыслей о Моргане. Она не хотела раскрывать секреты, боясь навредить Моргану или своим братьям. Если Салливан вдруг спросит ее прямо, где находится рудник Моргана, ей придется встать и уйти.
Пытаясь перевести разговор на другую тему, Вайолет стала расспрашивать Салливана о дочери.
– Кэти с мужем будут жить в Чикаго? Я могла бы навестить ее перед возвращением в Англию.
– Да, у ее мужа есть дом в Чикаго, – ответил Шон, а затем пристально посмотрел на гостью. – Я должен сообщить шерифу, что Каллахан оставил вас умирать в глуши? Это то, о чем вы боитесь говорить?
Вайолет ахнула.
– Ничего подобного! Морган просто не был еще готов ехать в город, а я больше не могла ждать. Поэтому я уехала, намереваясь вернуться в Филадельфию. Нашим рудником займутся мои братья.
– Но их еще нет в городе, не так ли?
– Нет, они, наверное, в пути.
– Неужели вы собираетесь снова вернуться сюда, чтобы показать им дорогу к руднику? – недоверчиво спросил Шон. – Я мог бы поручить кому-нибудь из моих людей сопровождать ваших родных вместо вас.
Мысль о том, что ей нужно будет снова ехать в Монтану, пугала Вайолет, но ничего не поделаешь, она была готова вернуться, потому что ждать прибытия братьев в Бьютте казалось ей еще менее удачным решением. Впрочем, Вайолет могла бы нарисовать карту, руководствуясь которой братья без особого труда нашли бы рудник. Эта идея обрадовала ее, и у нее отлегло от сердца.
Вайолет решила, что утром сядет на поезд и отправится на восток страны, откуда отплывет к берегам Британии.
– Вы не сможете дать такое поручение, потому что не знаете, где находится рудник, – легкомысленно заявила она.
– Я скоро это узнаю, потому что вы покажете мне дорогу к руднику, прежде чем покинете город. И тогда вам не придется возвращаться, чтобы отвезти братьев на участок, – заявил Шон.
– После того, что вам пришлось пережить, вам вряд ли будет приятно возвращаться в Бьютт, – добавила Кейли.
Настойчивость Салливана начинала раздражать Вайолет. Она не собиралась уступать ему. Она могла бы предложить решение этой проблемы, но Вайолет не хотела говорить об этом с настырным хозяином дома.
– Вы очень добры и предупредительны, но Морган может… – начала было Вайолет, однако Салливан перебил ее:
– Морган имеет привычку не сообщать о своем появлении в городе. Кроме того, он не берет адресованные ему письма и не связывается с людьми, которые ищут его. Ваши родственники застрянут в этом городе в ожидании человека, который даже не даст им знать о своем приезде.
Вайолет раздражало то, что Салливан говорил правду. Морган может не взять записки, которые для него оставят Митчеллы. Вполне вероятно, что он сильно разозлился на нее и не захочет иметь дело с Даниэлем и Эваном, хотя ему было бы выгодно, чтобы братья начали работать в руднике и выплатили ему долг в три тысячи долларов. Однако Морган никогда не простит ей, если она приведет Шона Салливана к его руднику. В этом Вайолет не сомневалась.
Предложение Салливана помочь казалось искренним, и Вайолет было трудно отказать ему. Но, с другой стороны, она не нуждалась в его помощи и не верила, что он действует в ее интересах.
– Я хочу вернуться домой и забыть об ужасных испытаниях, через которые мне пришлось пройти не по своей воле.
– Конечно, я вас прекрасно понимаю. Вы поедете домой, но после того, как покажете мне дорогу к руднику. Я заплачу вам сто тысяч долларов, и тогда вы поедете к братьям не с пустыми руками. Вы разбогатеете, и вам больше никогда не придется возвращаться на Запад!
Вайолет была поражена таким щедрым предложением. Любой другой на ее месте, наверное, немедленно принял бы его. Но Вайолет подозревала, что Салливан предложил ей огромные деньги неспроста. Вероятно, рудник ее отца стоил дороже, чем сто тысяч долларов! Или Шон решил, что получит не один, а два участка, с рудником Моргана в придачу? Неужели Салливан был уверен, что Вайолет не откажет ему? Или он задумал разузнать местоположение участков, силой отобрать их и ничего не платить? Вайолет решила потянуть время.
– Вы очень великодушны, но я не могу принимать столь важное решение одна, не обсудив его сначала с братьями. Уверяю вас, я сделаю это, как только вернусь домой. Скорее всего, они еще в Филадельфии и согласятся принять ваше предложение. Мои братья – джентльмены, а не горняки. Честное слово, я не вправе что-то решать самостоятельно.
– Тогда отправьте им утром телеграмму.
Вайолет поняла, что Салливан загоняет ее в угол и не примет отказа.
– Нет, – отрезала она. – Это слишком важное дело, чтобы доверять его телеграммам. Решение будет принято, сэр, когда я вернусь домой.
– В таком случае завтра утром мы отправимся на ваш участок. Вы покажете мне рудник, и после ни вам, ни вашим братьям не придется больше приезжать сюда. Я великодушен, мисс Митчелл. Имейте это в виду.
Он встал и вышел из столовой прежде, чем Вайолет успела что-то ответить. Разве она только что не отказала ему? Неужели он не слышал? Как бы то ни было, Вайолет решила, что утром сядет на поезд и уедет отсюда.
Глава 34
«Ужин явно не задался», – подумала Вайолет, оставшись за столом наедине с Кейли. После ухода Салливана его сестра даже не пыталась скрыть свое неодобрительное отношение к неуступчивой гостье. Чувствуя себя очень неловко, Вайолет все же закончила ужинать, как будто ничего не произошло. Воспоминания о голоде, который мучил ее в течение полутора дней, не позволили ей оставить еду на тарелке.
Кейли упорно молчала. Подождав, пока слуги уберут посуду, Вайолет осторожно заговорила с ней:
– У вас нет абсолютно никаких причин давить на меня.
– Мой брат так долго ждал…
Чего именно? Когда к нему в руки попадет то, на что он не имеет права? Впрочем, Вайолет не хотела обострять отношения с Кейли, поэтому просто сказала, что Шон получит ответ через неделю.
