Он взял ее левую руку, и она почувствовала, как кольцо скользнуло по безымянному пальцу.
Утонув в его глазах, Тиффани забыла, что должно произойти дальше, и Джафар тихонько подсказал ей:
– Ты должна сделать то же самое.
Сосредоточившись, она взяла его правую руку и сняла золотое кольцо с пальца. Снова растерянно подняла на него глаза. От вспышки страсти, полыхнувшей в его взгляде, у нее перехватило дыхание. На мгновение она остолбенела, но, тут же собравшись с силами, надела золотое кольцо Джафару на левую руку.
Человек в белом одеянии что-то громко сказал. Гости громко зааплодировали.
– Ну вот мы и поженились. Теперь ты – моя королева.
Джафар смотрел на Тиффани, сгорая от страсти. Он ужасно хотел поцеловать ее, почувствовать мягкость и вкус ее губ, однако по традиции ему придется подождать, пока они останутся наедине. Хотя осмелится ли он? Ведь Тиффани дала ему понять, что не хочет физического контакта. Поэтому, как бы ни жаждал он поцеловать ее, приходилось сдерживаться, и это раздражало и сильнее возбуждало одновременно.
Ее губы чуть приоткрылись, когда она смотрела на него, голубые глаза завораживали, словно приглашая окунуться в водоворот страсти. Захочет ли она его поцелуя? Ее потемневшие глаза говорили одно, а напряжение тела свидетельствовало об обратном. Или она тоже борется с желанием? А возможно, жалеет о том, что оказалась здесь рядом с ним, мысленно сетуя, что не нашла другого способа помочь сестре?
– Ну вот мы и поженились. – Джафар старался, чтобы голос прозвучал твердо, не выдавая кипящей внутри его страсти. – Празднования продлятся несколько часов. Потом большинство гостей разъедутся, а нас сопроводят в королевские покои. По традиции Шамсумары двери их будут заперты и к ним приставят стражу.
– Мы уже прожили вместе целую неделю в Париже. Мы справимся, – тихо ответила она, опустив длинные ресницы. На щеках ее играл легкий румянец. – Найдем, чем себя занять.
Глядя на нее, Джафар осознал, что не сможет справиться с желанием обладать ею, даже если отправит ее в другую страну.
– Тебе это не кажется странным?
– Что нас запрут на неделю? Нет. Я уважаю обычаи твоей страны, к тому же это даже к лучшему: никто не будет знать, что происходит, а точнее – чего не происходит между нами.
Праздник шумел все громче, давая им возможность разговаривать почти в полный голос.
– Пребывание молодоженов запертыми и под стражей – давняя традиция, обеспечивающая уверенность, что будет зачат наследник престола. Цветок, который я подарил тебе, – символ плодородия. Проведенные обряды нацелены на то же. Традиция требует, чтобы мы прожили в браке не менее двух лет.
– А что же, просто королевского слова недостаточно?
– Ты молодая красивая женщина, Тиффани. А у меня соответствующая и очень громкая репутация, – сверкнув зубами в веселой улыбке, заметил Джафар. – О другом никто даже не подумает.
– Ах да, принц-плейбой, – озорно улыбнулась в ответ ему Тиффани, и Джафар с удовольствием отметил, что беззаботная девушка, с которой он беседовал в английском саду, пусть ненадолго, но вернулась.
Тяжелые двери королевских покоев захлопнулись, в замке повернулся ключ. Тиффани осталась наедине со своим фиктивным мужем и одновременно с тайным объектом внезапно вспыхнувшей страсти.
В комнате для новобрачных царил полумрак, на стенах неярко грели светильники, отбрасывавшие золотисто-медовые отблески света на стены. Негромко играла восточная музыка, в теплом воздухе витали ароматы благовоний.
Вот и настала ее первая брачная ночь. Ночь, когда, как думала Тиффани, она подарит свою девственность мужчине, с которым проведет всю жизнь. Но жизнь распорядилась иначе. Брак ее вынужденный и продлится он всего три месяца. Хотя она уже хотела иного – остаться с прекрасным пустынным шейхом навсегда.
– Тебе помочь с платьем? – спросил Джафар, когда они стояли у огромного окна, любуясь мириадами звезд, усыпавшими черное бархатное небо.
– Было бы неплохо, если бы тут была одна из ваших женщин. Или Лили? – Лили… Подруга дала ей ценный совет. Может, и не тот, который ей хотелось услышать, но тот, к которому, несомненно, стоило прислушаться.
Он удивленно поднял брови, при этом его лицо смягчилось, утратив суровое выражение, почти не сходившее с него на протяжении свадебного торжества.
– Тиффани, мы здесь совершенно одни, так что придется тебе довольствоваться мной.
– О… точно… – Она прошлась по комнате, шелестя подолом платья и понимая, что без посторонней помощи от него не избавиться.
Сердце ее забилось чаще. Позволить ему коснуться себя? И что тогда? Справится ли она с собой?
– Даю слово, что ничего такого не произойдет, – заверил Джафар и, понизив голос, добавил: – Если ты не захочешь.
Если ты не захочешь… Догадывается ли он о том, что с ней творится? И что она жаждет, чтобы что-нибудь «такое» произошло?
– Я просто хочу снять это платье. – Тиффани потянулась было, чтобы отколоть от волос фату.
– Нет, погоди.
Джафар подошел к ней совсем близко, невыносимо близко.
– Я хочу сделать это сам… – И осторожно снял фату, потом вынул из волос шпильки, позволив локонам свободно упасть Тиффани на плечи.
Они смотрели друг на друга, и казалось, воздух потрескивает от напряжения. Тиффани думала лишь о том, как она жаждет его поцелуя. Такого жаркого и страстного, как тогда, в Париже. Только теперь она не захочет и не сможет остановиться, это уж точно. В эту ночь она хочет позабыть обо всем, особенно об их договоре. Вот только желает ли он ее так же сильно, как она его?
Джафар нежно перебирал ее шелковистые локоны. Ей надо попросить его расстегнуть платье, а потом немедленно уйти и скрыться от него в одной из многочисленных комнат.
Тиффани обернулась к нему.
– Не мог бы ты расстегнуть платье. Пожалуйста.
Он приподнял со спины ее волосы и замер. Казалось, воздух в комнате вот-вот заискрится. Потом она почувствовала, как он шагнул к ней и оказался еще ближе. Аккуратно расстегнул первую из длинного ряда маленькую пуговицу.
Наклонив вперед голову, Тиффани ждала. К тому моменту, когда он почти закончил, сердце ее неистово колотилось, дыхание стало частым, нервы напряглись до предела. Она почувствовала, как его пальцы легонько коснулись ее обнаженной спины, и едва сумела совладать с собой.
Джафар замер.
Она ждала. Наконец лиф платья ослаб, и Тиффани вдруг остро ощутила, что на ней нет бюстгальтера.
– Дальше я справлюсь, – еле слышно сказала она.
– Я еще не закончил, – чуть надломившимся голосом почти прошептал он, и она снова ощутила обжигающее прикосновение его пальцев к своей спине.
Бесценный совет Лили – все, о чем могла думать в эту минуту Тиффани. Но что, если он отвергнет ее? Оттолкнет, как тогда, в Париже, если она даст ему понять, что жаждет его поцелуев? И не только поцелуев…
