Казалось, он не услышал моих слов:
– И дело же не в том, что я скотина, и она меня бросит. Аня не то чтобы очень красивая, и знает об этом.
А фотографию Киры она видела. Нельзя бить в самое больное место. Нельзя.
Аркаша был прав. И действительно, уж если уходить в левый ряд, то не с тем, кто круче твоего партнера по его ключевому комплексу неполноценности. Но в тот момент я вспомнил бабушкины слова: «Интеллигент совершает те же низости, что и обычный человек, но при этом очень переживает». Кстати, с этой точки зрения, я – истинный интеллигент.
– Позвони ей, мне кажется, найдутся слова.
– Она не ответит, – Аркаша ушел в другую комнату, но скоро вернулся. – Бесполезно.
– Давай так: ты ей напиши, что это я случайно отправил с твоего телефона, у нас же одинаковые «Ноки». Ну, а я скажу, что они у тебя в телефонной книге записаны рядом.
– Очень логично, что Аня и Кира идут друг за другом. Хотя Кира же Азарова, может, и правда, прокатит…
СМС с объяснениями улетела. Ответа не последовало.
Аркаша взял телефон и стал методично что-то набирать.
– Я сознался во всем своем мелком вранье, сказал, что между мной и Кирой ничего не было, что это было просто наваждение какое-то и попросил меня простить…
Звонок. Тонущий в болоте не так хватается за камыш, как Аркаша рванул к трубке… Но брать ее не стал.
– Это Кира. Сань, ответь, что я умер, или что меня инопланетяне забрали, или что ко мне жена приехала.
Занятно, как иногда быстро проходит одержимость и все эти «собой не владею…»
– Насчет жены – смешно.
Аркаша задумался и вдруг отрезал:
– Знаешь, а я поеду предложение сделаю!
– Что?! Ты сейчас неадекватен и просто хочешь как-то проблему решить!
– Ты меня часто неадекватным видел?
– Согласен. Неадекватность – это дар Божий, не всем он дается.
Через час молчания мы стояли у двери Аниной квартиры. То, что она дома, Аркаше было известно, так как они еще утром договорились, что он ее заберет вместе с каким-то салатом.
Обычно флегматичный, Аркаша нервно поправлял волосы, расстегивал и застегивал куртку, заглядывал в мои глаза, как будто ждал ответа не от Ани, а от меня.
«Эко его скрутило», – с завистью подумал я.
Я позвонил. Замок повернулся. По лицу Ани все было понятно.
– Мальчики, простите ради бога, я все проспала…
Я только сейчас увидела все звонки пропущенные, и там еще СМС куча. А вы, наверное, испереживались…
Аркашу можно было сразу сдавать в музей мадам Тюссо. Его душа не могла выдержать второго такого удара.
Пока не дошло дело до третьего, я решил избавить Аню от удовольствия прочитать «кучу СМС».
– Аня, дай, пожалуйста, свой телефон, мой сел.
Я взял аппарат и ушел на кухню. Чистка компромата заняла пару минут.
– Аркаша, тебе какая-то Кира звонит! – Послышалось из гостиной.
Я вошел, взял телефон, и сказал:
– Это она мне звонит, мой же сел, я дал Аркашин номер.
Мне показалось, что в глазах друга даже мелькнула ревность.
P. S. В Киру я по уши влюбился, растерял весь цинизм, ползал в грязи, целовал шнурки, строчил жалостливые письма, требовал внимания, ныл, что готов на все, превратился в истерика и был ожидаемо послан через три месяца. Еще три месяца проходил реабилитацию. Представляю, что бы она с Аркашей сделала! Одних гештальтов на полжизни оставила бы.
P. P. S. Предложение в тот вечер Аркаша не сделал.
И правильно. Любовь – чувство свободных в выборе, а не тех, кто в данный момент до смерти боится кого-то потерять или мучается чувством вины. Может, я ошибаюсь, но эмоции, рожденные под давлением из вне, не являются настоящими. Уйдет давление – уйдут эмоции. Как говаривала одна моя мудрейшая знакомая: «Ничто так не убивает безответную любовь, как год взаимности».
Сценарий для порно без happy-end
История о силе женского духа
Давным-давно в тридесятом царс-тве жил был я. И жил не один, а с прекрасной принцессой. И все было расчудесно, за исключением… отсутствия шкафа.
Я решил взять эту проблему в свои кривые руки и повез нас обоих в бутик эксклюзивной мебели ИК…, расположенный в живописном месте за КАДом. Бутик посещаемый и популярный.
Там я и узнал, что вовсе не каждый шкаф вылезает из станка в собранном состоянии. На стене у входа в магазин меня приветствовал красивый рекламный текст, суть которого сводилась к следующему: «Нищеброд, слушай меня внимательно! Ты здесь, потому что считаешь себя самым умным? Нет! Самый умный здесь я. Поэтому ты заплатишь те же деньги за шкаф, соберешь его и будешь радоваться, что сэкономил. Прости, но я также полагаю, что ты настолько бездарен, что не в силах купленную мебель собрать – без проблем, за тебя и это сделают. Если ты читаешь это объявление и вокруг тебя суетятся тысячи таких же муравьев, значит, я не зря занимаю свое место в журнале Forbes, а вот ты в нем пока не числишься даже рекламодателем».
Что отличает петербуржца от жителей других городов? Он точно знает глубину задницы, в которой находится. Что еще его отличает? Ему абсолютно пофигу, ибо в этой заднице он все равно самый культурный! Так что я не расстроился от осознания прочитанного.
Свысока посматривая на остальных «муравьев» и от стояв час за разогретыми фрикадельками, мы-таки купили шкаф! Радовало, что купили быстро и только шкаф. С еще большего «высока» я наблюдал молодые ячейки общества, которые с перекошенными лицами гробили свой медовый месяц из-за разных подходов к выбору абажура или коврика в ванную. Сразу подумалось о жизненном цикле «встреча, любовь, загс, ремонт, развод». Отвлекусь: один раз в отделе матрасов я услышал, как громоздкая жена извергла на своего тщедушного мужа убийственную фразу: «Вова, трахаться хочешь?! Грузи эту гребаную кровать и не ной!»
Вернемся к шкафу. Оплатив карточкой ХХХ-банка «с рассрочкой платежа» (ты о нем забываешь и потом платишь мильон процентов годовых) и еще раз ощутив ногами илистое дно питерского гламура, я вдруг созрел для бунта и революции, повернулся к принцессе и заявил, что «сборка не нужна, я сам». Девушка меня любила и уважала, поэтому ответила вежливо:
– Самоделкин, ты что, заболел?! Ты лампочку вкручиваешь месяц с помощью инструкции и консультантов, более того, она потом все равно не горит. Ты знаешь, что такое вечность? Так вот, умножь на два и получишь время сборки шкафа твоими мастеровитыми руками.
Это была чистая правда. Я – практическое воплощение нового закона Мерфи. «Если что-то не получается сломать, отдайте это Цыпкину, он сломает». На уроках труда меня держали в железной клетке в смирительной рубашке. Просто учитель не хотел сидеть в тюрьме. Но я топнул ботиночком и, опустив голос до хрипоты, сообщил, что мужик в доме Я.
