Книга Полное собрание беспринцЫпных историй, страница 68. Автор книги Александр Цыпкин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Полное собрание беспринцЫпных историй»

Cтраница 68

– Чтоб я от тебя честного Ленинского не слышала!!!

Дальнейшая инквизиция никаких результатов не принесла. Определить виновных не удалось. Зайцева помучили по пионерской линии, но не сильно. Ленина без головы убрали. Скульптор начал лепить нового, что-то там затянул, потом переехал в другой район, и сына в новую школу перевел. Затем началась перестройка и уголок Октября умер.

Крынкин на перемене подошел к Зайцеву.

– Спасибо, что не сдал, должны мы тебе теперь. Слушай, Заяц, тут такое дело, Болт жвачку для девушки купил, для Зои, он ей обещал. Ты же знаешь, что у него с деньгами-то не очень, может, продашь со скидкой?

– Интересная у тебя логика, вы мне должны и при этом я еще и дешевле продавать должен. С хрена ли?

– Ну будь ты человеком, мы же в одном классе учимся. У тебя этих жвачек целая коробка, а Болт не ел дня три, чтобы накопить.

– А ты не считай. Можешь за друга заплатить, если его тебе так жалко. Но честно говоря, у Болта и с жвачкой шансов с бабой нет. Дебил дебилом, а еще и голодранец.

– Заяц, я понимаю, у тебя, кроме денег, в голове ничего нет, но ты за словами-то последи, а то я купить-то куплю, но морду тебе набью.

– Ну попробуй.

Костя попробовал начать потасовку, но Зайцев, чаще участвовавший в драках, чем обедал, с трех ударов отправил его в глубокий нокаут и, уходя, пнул ногой. Жвачку Зайцев продал в итоге с наценкой, сказав, что это за моральный ущерб. Крынкин после того случая записался в секцию бокса, вошел во вкус, натренировался. Через год по какому-то другому поводу как следует отметелил Зайцева, сломав ему нос. После школы сам двинул в ВДВ, чем немало удивил родителей – музыканта и университетскую преподавательницу. Знали бы, кто всему виной…

Зайцева через несколько лет взяли на каком-то мошенничестве. Он никого не сдал. Сел один. На шесть лет. На суде лишь сказал, что ни в чем не виноват, что дело сфабриковано и что он дает честное ленинское. Об этом «честном ленинском» год все гудели. Вышел Заяц по амнистии и начал бизнес. Лихой русский бизнес. Он удался.

На одной из встреч одноклассников он принес Болту коробку «Дональдса». Болт, Заяц и Петька поднялись в рекреацию, открыли коробку, напихали в рот по несколько резиновых прямоугольников, обнялись и стали жевать свое детство.

Потом Заяц достал бутылку дорогой водки, три рюмки и они выпили за талантливого и благородного Костю Крынкина, который погиб в никому не нужной и непонятной войне от «дружественного огня», свои что-то напутали и накрыли его роту «градами». От него ничего не осталось. Фрагменты тела, говоря официальным языком. Всё.

Гриша Зайцев взял на содержание Костину жену, ребенка и нищих родителей. Государству было не до них.

Помянули, собрались уходить, и тут Болт неожиданно спросил:

– Заяц, я вот до сих пор не могу понять, на хрена ты тогда, соврав, сказал честное ленинское? Если бы все-таки раскрылось, тебя бы Янина за одно это выгнала.

– Я не соврал.

– В смысле?

– Я же тебе жвачку тогда продал, а не просто дал. Янина спросила, не давал ли я. Есть разница! Я и на суде тогда правду сказал, кстати. Должно быть у человека что-то святое. У меня вот Ленин. Мне папаша всегда говорил, что если бы не Ленин, были бы всей семьей в жопе, а так в люди выбились. Он каждый раз, когда американские ношенные джинсы в СССР за 100 рублей продавал, вечером за Ленина пил. А ты что, Болт, думаешь, в Америке тебя кто-нибудь за «Дональд» поцеловал бы?

Болт усмехнулся, а Зайцев вздохнул:

– Такую страну просрали, конечно. Ладно, пойдем к Янине зайдем.

– Ой, пойдем, она тобой так гордится, особенно после ремонта, который ты в школе отгрохал. Говорит, вырастила настоящего российского купца, еще и невинно осужденного.

– Осужденного, Петь, осужденного.

Понятийная уха

Москва. Кропоткинская. Иду голодный. Внезапный ресторанчик, заполненный странной, слегка мутной публикой. Меню, похожее размером да и содержанием на собрание сочинений Дарьи Донцовой. Гренадерского роста официантка с милым, но широкоформатным лицом ждет, когда я определюсь.

Я зацепился взглядом за царскую уху и стал задавать много уточняющих вопросов. Дескать: рыба какого возраста используется, морковка откуда прибыла… Цари-то разные бывают. Сходила на кухню – уточнила. Поинтересовался ее личным мнением по поводу ухи и спросил, хороший ли к ней пирожок прилагается. Не знаю, чем мне эта похлебка уперлась, но вот только допрос скоро женщину явственно заебал. Да так, что это стало слышно в ответах. Потом уху бросил, перешел на мясное горячее. В конце концов выбрал какие-то котлеты, салат и уткнулся в телефон, четко давая понять, что барин свое отзаказывал, прочь поди.

Неожиданно услышал следующее раздраженно-силовое:

– Простите, а насчет ухи мы просто так, что ли, беседовали. Мои ответы чем-то не устроили?

Мозг автоматически перевел это в: «Ты чего порожняки гоняешь, баклан? За базар теперь перед коллективом ответить бы надо».

Рот автоматически согласился с обоснованностью предъявы:

– Забыл, и уху, конечно.

Широкоформатное лицо засветилось справедливостью.

Я еще раз посмотрел на публику и вспомнил, что бытие определяет сознание.

P. S. Пирожка мне дали неожиданно три. Два в подарок от гренадерши, упакованных и сопровожденных ласковым и душевным: «На утро вам. Приходите еще, у нас солянка вкусная».

И оставьте попытки нас понять. Сами-то не всегда понимаем.

Пауза

Лучшие актеры и сценаристы работают официантами. Не первое подтверждение.

Сидим в глубокой ночи после открытия. Короче. Едим. Я, Елена Полякова, Катерина Шпица и Кирилл Васильев. То есть два режиссера/актера и актриса. И тут такой персонаж, и сразу с текстом.

Официант – мощный, брутальный Антон. Очень четкий, выдержанный и осведомленный. Шутит с совершенно непроницаемым лицом. Не смеяться невозможно, запомнить тоже, но финал я просто сразу записал.

Для Киры это был третий бурный ужин за день, и он обоснованно решил сесть на диету. Мы втроем, наоборот, заказывали, как в последний раз. По очереди. На каждого из нас у Антона уходила страница в блокнотике и пять минут обсуждений.

Наконец очередь доходит до Киры. Антон ожидает еще одного обжору с вопросами.

Кирилл: Американо.

Антон: Всё?

Кирилл: Всё.

Антон моментально изменил разговорную парадигму на строгую. Никаких дешевых разводов: «может, подумаете…» Кофе, так кофе.

Мы зачистили кухню и решили выпить. Оживленная беседа повторилась. Снова полный блокнот на каждого. Снова Кира последний.

Антон: Выпьете?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация