Чувства чувствами, а война войной. Как бы вас ни обожали, но если территория сдана, ее никто бескровно не вернет.
Игорь в силу неуемной влюбленности и интеллигентских иллюзий подписал контракт, не глядя. Девушке Татьяне даже не пришлось вести позиционных боев. Пришла в город, а там Игорь, с белым флагом, наручниками, веревкой, мылом и табуреткой. Услужливо лакействует. Где госпожа прикажет, там буду висеть.
Абсолютная любовь разлагает абсолютно.
Сначала Татьяна решила, что друзья у Игоря не несут никакой смысловой нагрузки, и оставила ему для встреч 7 утра первого января и поздний вечер 31 августа. Затем под нож пошел, как бы пошло это ни звучало, домашний просмотр футбола, затем горные лыжи («кто тебя потом будет выхаживать, если ты переломаешься»), поездки к родственникам Игоря, ряд непрофильных активов в виде дедушкиной дачи… Отдадим должное нашему борцу за равноправие. Он пытался отстоять хоть что-то, но каждый раз упирался в готовность Татьяны идти до конца. То есть Игорь просчитывал, к чему приведет ссора, и понимал, что он из-за такой мелочи чемодан не соберет, да и просто серьезно скандалить не будет, а вот насчет жены он не был уверен. Проверять было страшно. К тому же Таню он любил, так что если она еще и применяла тактику выжженной слезы, то он тем более проигрывал. С каждым годом территория независимого государства уменьшалась. Игорь стал реже видеться с дочкой от первого брака, не пошел на повышение, потому что это привело бы к большому количеству командировок.
Было бы смешно, если не факт – живой человек тихонечко превращался в мертвого. Нет, никто не говорит, что Таня его не любила. Отнюдь. Если он заболевал, то купался в курином бульоне и антибиотиках. Если изнашивал костюм, то все выходные огнем и мечом перепахивались правильные бутики. Более того – Игоря иногда даже ласково гладили за ухом.
Но случилась неприятность. Несмотря на тотальное безволие и домашний арест, Игорь увлекся. В это сложно поверить, но в девушку, которая его подвезла. Сделав из мужа турнепс, жена перестала думать о возможных рисках и выключила сигнализацию. Влюбленность перешла в любовь, и Игорь, набравшись смелости, начал задумываться о разводе. Стоит ли говорить, что мужества сказать все в лицо у него не было. Игорь решил поступить по обычной мужской парадигме: взять измором и сделать все, чтобы жена сама его бросила.
Началось все с мелкого саботажа. Он совершил неслыханное. Сообщил, что встретился с друзьями, и выпьет. Если называть вещи своими именами, то мужик в тот вечер нажрался до полного отказа всех систем. Пришел в три, перебудил весь дом и свалился в гостиной. Утром начался террор. Но где-то глубоко внутри человека, состоящего только из клетчатки и дистиллированной воды, синтезировался вдруг белок отваги. Да, он был в чем-то искусственный, но работал как настоящий. Игорь хотел, чтобы жена указала ему на дверь, он ее даже провоцировал, а значит, был к этому готов.
И вот что удивительно. Жена в этот раз не стала давить на газ. Закончила скандал равнодушным «да хоть упейся с ними» и уехала по каким-то важным делам. Игорь был рад неожиданной индульгенции, и чуть не забыл, ради чего он все затеял. К разводу муж не приблизился.
Он поднял ставки и сообщил, что поедет на детские каникулы с дочкой кататься на лыжах. Сначала в квартире повис столп цианистого калия. Затем ураган «Татьяна» стер с лица земли полгорода, но Игорь внутри себя знал, что в этот раз тем, кто пойдет до конца, будет он. Ему, собственно, и нужен был этот конец. За сантиметр до пропасти жена остановилась. А вот дальше начались чудеса. Войска неприятеля сдавали деревню за деревней. В финале каждой разборки возникал только один вопрос, паривший над линией фронта:
«Ты готов из-за этого развестись?» – молчали Танины нейроны.
«Да, готов», – молчали в ответ Игоря.
В ситуации обычной семейной ссоры такой подход звучит глупо, инфантильно, но…
Женский радар всегда считывает эту мужскую позицию. Особенно, если человек в нее верит, а тем более, если женщина где-то глубоко внутри себя понимает ее обоснованность. Себя же не обманешь.
За месяц Игорь стал гибридом Маркиза де Сада и Александра Македонского в отдельно взятой семье. Ну скорее – мог бы стать. Неожиданно оказалось, что жена более чем вменяемый и терпимый человек. Было понятно, что у нее есть своя черта, за которую она не отступит, но она находилась там, где и должна находиться у мудрой женщины с нормальным чувством собственного достоинства. Отмечу, что Игорь, как человек воспитанный, ее не переходил. Весь в губной помаде домой не возвращался, в хамство и унижения не сваливался. Он понимал, где проходит эта разумная граница дозволенного в жизни двух уважающих друг друга людей. Он понимал это сам.
Впервые за восемь лет брака все стало хорошо. Только ему было очень и очень грустно, а точнее, больно и в чем-то даже обидно. Восемь лет. Как все бездарно и как все до предела предсказуемо.
Да, он изменил правила игры, но было поздно, и он уже сильнее любил другого человека. Та, другая, один раз, кстати, попыталась что-то сказать насчет встречи Игоря со своими детьми. Добрый и мягкий по своей природе Игорь вспомнил, как это быть готовым иди до конца, если знаешь, что ты прав, и просто тихо промолчал, но так, что слышно было на весь город:
«Ты готова из-за этого со мной расстаться? Я вижу, что нет, а я да».
Он разучился любить абсолютно. Его научили, если быть до конца точным. Может, и к лучшему, может – нет.
Имена изменены. Суть – нет.
Утренний «секс»
2012 год. Зима. Мой приятель Коля очнулся в лондонской гостинице после катастрофического запоя. Детали вечера он представлял смутно. Сам вечер был. Это он знал доподлинно, так как если наступило утро, значит была ночь, а перед ночью обязательно бывает вечер. Но, кроме этого, он не мог вспомнить почти ничего. Да, начали пить еще в офисе, а потом кто-то достал памятестирающий девайс из «Man In Black». Надо сказать, еще в студенчестве Коля удивлял товарищей по счастью. Один раз он в пьяном беспамятстве доплыл от Кронштадта (где были военные сборы у наших друзей с первого медицинского) до какого-то форта рядом, там заснул, а утром пришел в ужас от предстоящего заплыва назад. В общем пить он умел, а жить пьяным – нет. Но вернемся в Лондон.
Коле было очень плохо, ему снилась пустыня Сахара, через которую течет река из рассола, но он никак не может до нее дойти. Проснулся он как раз, когда начал погружаться в спасительную жидкость с головой. В реальности рассола не было, а Сахара была. На столе стояла бутылка с водой, но до нее пришлось бы полдня ползти, а тело Колю не слушалось. Глаза моргали по очереди, и иногда веки зависали как у сломавшихся Барби. Дышать не хотелось, особенно выдыхать. Неожиданно рядом с подушкой прогремел взрыв. Сработал будильник на телефоне.
«Сегодня суббота, зачем я будильник поставил?!»
В голове что-то булькнуло, веки синхронизировались, дыхание нашло опору и вдруг все остановилось: «Катя же сейчас приедет!»
