Лысолап положил лапу на длинный кол, всаженный под груду скальных обломков.
Слэгар, не оборачиваясь, прошипел:
— Убери свои мерзкие лапы от кола, идиот! Ни пылинки не должно упасть отсюда, иначе мы себя выдадим.
Бандит быстро отдернул лапу.
Меж тем отряд Матиаса вышел к реке. Джабез осмотрел речной берег:
— Они делали здесь привал, это точно. Еще видны влажные отпечатки. Теперь посмотрим, куда они направились.
Неутомимый еж принялся шарить вокруг, сопя носом и тихонько ворча:
— Туда! Вон та пещера — прекрасное место для ночлега.
В тусклом свете луны Матиас разглядел вход в пещеру, темным пятном выделявшийся на фоне светлой каменистой осыпи:
— Ты прав, Джабез. Удачно то, что у нее, похоже, только один выход — там же, где и вход. Мы подберемся как можно ближе, а затем ворвемся в нее. Бросаясь в атаку, будьте осторожны, мы не должны поранить никого из детей. Щекач, ты можешь оказаться нам полезен. Как считаешь, тебе удастся вывести пленников из пещеры подальше от сражения?
— Конечно!
Орландо повернулся к Матиасу, глаза барсука стали наливаться кровью.
— Оставь лиса в маске мне, воин.
— Только если ты найдешь его первым, дружище.
— Согласен. Чего мы ждем?
— Нечего ждать. Пошли!
Великий меч Рэдволла и боевой топор Западных Равнин взметнулись вверх, двумя холодными вспышками блеснув в лучах луны.
— Рэдво-о-олл!
— Евлалиа-а-а!
— Страна Цветущих Мхо-о-ов! Зададим им перцу!
Далее произошло сразу три события.
Боевой поисковый отряд, потрясая оружием, с воинственным кличем ворвался в пещеру.
Головы семерых беглецов разом вынырнули из воды, прислушиваясь к голосам родителей и друзей.
Три пары вражеских лап выдернули колья, обрушив вниз целую груду песка, камней и щебня, заваливших вход в пещеру.
21
Восковые свечи до поздней ночи мерцали в Пещерном Зале. Василика, Винифред, Кротоначальник и малыш Ролло сидели за столом вместе с аббатом и Констанцией. Тонкую каменную табличку во избежание всякой порчи поместили на сложенное полотенце.
Констанция нетерпеливо указала на табличку:
— Перейдем к делу. Что гласит надпись на камне?
Винифред безнадежно развела лапами:
— Она не гласит ничего, лопни мои паруса! На ней только какие-то каракули.
Аббат принялся изучать странные значки, щурясь на них сквозь маленькие квадратные очки, сидящие на кончике его носа.
— Потрясающе' Изумительно! Прекрасный образец древней глинописи.
Констанция почесала полоски у себя на лбу
— Глинопись! Какая такая глинопись?
— Ну, ну, Констанция, — проговорил Мордальфус, не отрываясь от каменной таблички. — Я вижу, ты забыла все уроки истории, которые учила в юности. Кто был твоим учителем и что он тебе рассказывал о ранней истории Рэдволла?
Констанция нахмурилась. Она хлопнула лапами по столу и уставилась в потолок, напряженно пытаясь вспомнить. Вскоре ее осенило.
— Э-э, это была сестра Гарнет. А, нет, это был Мафусаил. Он всегда смотрел на меня поверх своих очков, совсем как вы, аббат. Помню, он частенько щипал меня за усы, если я в жаркий полдень начинала клевать носом на уроках в фруктовом саду. Ах, это было так давно, что я не берусь вспомнить.
Аббат ласково улыбнулся барсучихе:
— Тогда позволь мне освежить твою память, дорогая любительница вздремнуть. Аббатство Рэдволл было основано после битвы Мартина Воителя с дикой кошкой, явившейся из северных земель. А аббатиса Жермена пришла с кучкой лесных мышей из местечка под названием Глинобитная Обитель. По всей видимости, какое-то бедствие заставило их покинуть те места. У старого Мафусаила была глинописная книга, написанная одним из преемников Жермены. Насколько я помню, среди нас был только один способный малыш, который смог выучиться у Мафусаила разбирать глинопись. Это был мышонок Джон Черчмаус…
Василика подскочила на месте:
— Что? Вы имеете в виду Джона Черчмауса, нашего летописца?
Аббат, посмеиваясь, сложил свои очки и сунул их в широкий рукав рясы.
— Его самого! Василика, как ты полагаешь, удобно ли сейчас сходить и разбудить его?
Джон Черчмаус спустился в Зал вместе с Василикой. Он с почти виноватым видом кивнул всем сидящим за столом:
— Не мог заснуть, знаете ли. Я мало сплю теперь по ночам, все думаю о моих Тэсс и Тиме и о том, нашел ли их Матиас.
Мордальфус подвинул к нему табличку:
— Садись, Джон. Вот эта вещица способна помочь нам вернуть твоих детей. Она написана глинописью. Ты можешь ее прочесть?
Джон огладил свои усы:
— Ну, я так давно последний раз читал глинопись. Много-много сезонов назад. Ладно, попробую. Одолжите мне ваши очки, отец аббат. Я оставил свои у постели.
Надев на нос очки аббата, Джон-летописец поднял каменную табличку и подвинул ближе свечу, чтобы было виднее. Он то и дело оглаживал усы, губы его беззвучно шевелились, пока он разглядывал надпись, временами качая головой или кивая ею с удовлетворением. Наконец он положил табличку на стол, поправил очки, откашлялся и прочел:
Навсегда я нашла здесь обитель
Под Рэдволлом, что нами основан.
Разгадайте же тайну, дерзните,
— В камне живо точеное слово.
Меж землею и небом, на взлете
Птицы, ветры парят невесомо,
Там ключи к тому месту найдете,
Что давно называла я домом.
Смысл ищите на этой странице
В камне слон моих запечатленных:
Что не может летать, хоть и птица,
В перепутанных буквах зеленых.
Дважды буки, четырежды аз,
Серп и шило без О — один раз,
Дважды И, Т, В, О.
В склепе сиром
Мне отныне покоиться с миром,
Вам — удачи в пути, в добрый час!
Они сидели вокруг стола в благоговейном трепете, потрясенные красотой и таинственностью древнего стиха. Наконец Василика с шумом подвинула стул, нарушив царившее молчание:
— Спасибо, Джон. Действительно очень мило, но что все это значит?
Констанция протерла уставшие глаза:
— Это значит, что нам придется решить длинную головоломную загадку. Но не сегодня ночью. Уже поздно, я совершенно засыпаю.
Джон Черчмаус вернул очки аббату:
— Я присоединяюсь к этому мнению. Захватывающая история, но думаю, нам лучше отложить ее до утра. Завтрашнее утро прояснит наши мысли, и мы на свежую голову примемся за дело.
