Сейчас же, тоскливо сидя на берегу неподалеку от бунгало и смотря на темные окна, мне безумно хотелось, чтобы разговор сложился иначе. Я не солгала, когда сказала, что вышла бы за него. Черт возьми, я на самом деле любила этого нахального синеглазого леранца. С ним оказалось непросто, но это тоже можно было объяснить. Он не мальчик, да и я не девочка. Мы оба со своими сложившимися привычками, к тому же сроднились с личными откормленными тараканами и не желали себя ломать. Хотя придется, если хотим быть вместе. Но хотим ли? Готова к такому только я, а Рик… Судя по всему, он даже не собирается возвращаться… Эх, если бы он не изображал секретного шпиона и рассказал бы мне о себе лично, то все было бы иначе. А так все подробности на меня обрушили журналисты, причем не особо стесняясь в определениях, вот я и не сдержалась.
На планшет пришло напоминание об утреннем вылете, и я невольно шмыгнула носом. Что делать, я не представляла. Понимала, что надо найти Рика, еще раз с ним поговорить, но… как это сделать? Только сейчас я поняла, что не знаю его номера, как и Альваса, впрочем. Не знаю, где он живет или где может быть. Единственное, что приходило в голову, это найти управляющего и попросить связаться с ним, но… Я упустила для этого время. Не думаю, что морн Морес решил неожиданно заночевать на работе, догадавшись, что одной землянке понадобится его помощь. Но все же попробовать стоило.
Я направилась к административному корпусу, но кто бы сомневался, что удача от меня окончательно отвернулась. Дверь была закрыта. Делать нечего, я поплелась обратно в бунгало. Войдя внутрь, долго смотрела на свой чемодан и вещи, не решаясь начать сборы, словно это стало бы свидетельством того, что я на самом деле уезжаю. Не в силах выдержать пытку ожиданием, я привычно попыталась занять себя работой. Еще раз просмотрела все списки, примерные программы, что мне прислал Терек, и начала потихоньку прикидывать сметы. За этим занятием меня и встретил рассвет. Рик так и не пришел. Вздохнув, я выключила планшет и решительно достала чемодан. Если у меня и оставались какие-либо надежды, то они растаяли вместе с ночью.
На сборы понадобилось около десяти минут. На то, чтобы напоследок искупаться, оправдывая этим желание подождать еще немного, примерно полчаса. Одеться — еще столько же. Но как я ни хотела остановить время, оно неумолимо бежало вперед. Вызвав флаер до космопорта, я сделала последнюю попытку. Написала записку, где было только одно слово «прости», положила ее на кровать Рика и вышла с вещами из бунгало.
Солнце медленно поднималось над линией горизонта, небо становилось светлее с каждой минутой, звезды исчезали, а луны бледнели. Я наблюдала за этой красотой, слушала, как поют птицы, и ловила ветерок через открытое окно. И да, я не хотела уезжать. Леран умудрился забраться под кожу, став родным и близким, но больше всего на свете я не хотела расставаться с Риком. Не верилось, что все закончилось. Но он так и не позвонил. Я обнималась с планшетом, каждые пять минут проверяя связь, но… ничего. А мне так нужно было просто услышать его голос, чтобы появился повод приказать таксисту развернуться.
Когда послышался сигнал вызова, я тут же нажала на прием. Но это была Алиска.
— Что делаешь? — мрачно спросила она.
Подруга выглядела бледной и несчастной.
— Еду в космопорт.
— Хорошо. Там и встретимся.
Она отключилась, а я еще долго смотрела на монитор, пытаясь понять, что же у нее произошло.
Флаер приехал на место, водитель помог мне вытащить чемодан, чем заработал машинальную улыбку и щедрые чаевые, и уехал. Постояв немного на улице, я усмехнулась. Карина, он не приедет. Курортный роман закончился. Просто прими это и продолжай жить дальше.
Вскинув голову, я направилась в здание космопорта, зарегистрировалась на рейс и сдала чемодан в багаж. Алисы пока не было, и, поджидая ее, я успела выпить полбутылки воды. Когда объявили, что посадка заканчивается, мне ничего не оставалось, как пройти паспортный контроль. Быстро набрав номер Алиски, услышала, что «абонент не может ответить», послала ментально «всего самого хорошего» оператору и написала подруге сообщение, что я отправилась на посадку. В чем-то это даже символично. Я прилетела одна и возвращаюсь одна. Грустно.
Приехал транспортный шаттл. Все, обратной дороги нет. Засунув планшет в рюкзак, я закинула его за спину. Поднявшись, сделала шаг и… поняла, что порвала последние босоножки. Это оказалось последней каплей. Не обращая внимания на окружающих, я начала истерически смеяться. Да что же это такое! Я уже оставила Лерану сердце и душу! Зачем Ктулху лишать меня последней обуви?!
— Уважаемая морна, с вами все в порядке? — взволнованно спросила служащая космопорта.
— Нет, — честно призналась я, а увидев встревоженный взгляд, поторопилась добавить: — Но обязательно будет!
— Вам нужна помощь?
— Только одно: подскажите, где у вас утилизатор?
Она услужливо указала верное направление.
— Спасибо.
Наклонившись, я сняла босоножки, бросила их в отверстие для мусора и босиком направилась на посадку.
Рик гнал флаер как никогда в жизни. Примерно прикидывая, сколько камер он проскочил, и представляя вопли Альваса по поводу массы новых штрафов, а может, и очередного суда за множественные правонарушения, он лишь мотнул головой. Это все пустяк. Главное — успеть.
Когда он потерял сознание тогда, в здании пресс-центра, то врачи и страховщики все же добрались до него, допущенные испуганным Альвасом. Эти гады и упекли его в больницу, причем вкатили такую дозу успокоительных вместе с лекарствами, что он очнулся только утром. Очнулся, взглянул на часы на стене, и голову пронзила мысль, что сегодня день отлета Карины. Оставалась надежда, что она дождалась его в отеле, так что туда он первым делом и направился. Правда, для этого пришлось практически сбежать из больницы. Слава Ктулху, его комната находилась на первом этаже, а окно было довольно широким.
Как был, в больничной рубашке, он остановил такси и рявкнул гнать в «Звезды Лерана». До отеля добрался быстро, забежал в бунгало и понял, что опоздал. Вещей не было, как и самой Карины. Внутри что-то надломилось, и снова начала болеть голова, причем с такой силой, что хотелось себя вырубить, чтобы не чувствовать боли.
Но затем он увидел листок бумаги. Всего одно слово, но оно подарило надежду.
— Морн Ортемис, все хорошо? — В дверях бунгало стоял управляющий. — Мне доложили, что вы бежали по территории, и я поспешил узнать, не нужно ли чего.
— Нужно, — кивнул он. — Флаер.
— Можете воспользоваться моим, — предложил Морес.
— Буду должен, — бросил Рик.
— Простите, это не мое дело, но, может, вам лучше одеться?
Выругавшись, Рик вытащил из шкафа штаны и рубашку, быстро переоделся, а когда поднялся, управляющий протянул ему ключи.
— Черный флаер с серебристой полосой на стоянке.
