Забронировать трехкомнатные апартаменты в «Заморье» оказалось делом двух минут. Павлу, который не так давно скептически относился к самой идее переезда, уже не терпелось выехать из Тарасова. Я кое-как убедила своего не в меру разгорячившегося подопечного подождать до утра.
— Хорошо, выезжаем спозаранку! — провозгласил Павел, что дало мне повод мысленно позлорадствовать. Прелестной синьоре Контадино в этот раз не придется нежиться в постели до полудня.
Я изучила маршрут, оценив заодно временной промежуток. Составитель плана уверял, что путь из Тарасова до подмосковного пансионата занимает около 12 часов.
— Вечером будем на месте! — торжествовал Павел. Я поняла, что за этой жаждой перемены мест кроется обыкновенная психологическая усталость. Павел, привыкший к активной жизни, попросту засиделся на одном месте, а тут еще выматывающая неизвестность и страх не только за свою жизнь, но и за Габриэллу. Что ж, я рада, что поездка пойдет ему на пользу.
Оставив Павла увлеченно готовиться к отъезду, я вернулась к виртуальной беседе с Вероникой Бережковой. Совет Павла добывать сведения о ее местонахождении самостоятельно я расценила на свой лад.
«Вы готовы к встрече?» — с ходу взяла я быка за рога.
«С Павлом — да», — ответ последовал незамедлительно.
«Пока это невозможно. Предлагаю для начала встретиться со мной», — ответила я.
«Повторяю еще раз: кто вы такая?» — Госпожа Бережкова явно была настроена агрессивно и не собиралась так легко сдаваться.
«Считайте, что я существо среднего рода, — я решила подпустить немного иронии, пытаясь таким образом успокоить Бережкову. Видимо, Павел был прав, эта особа — та еще ревнивица. — Я действую по поручению Павла. У него пока нет физической возможности встретиться с вами».
«Его нет в стране?» — попыталась выяснить положение дел Бережкова, видимо, решив снизить уровень агрессии.
«Нет», — коротко ответила я. Пусть понимает это «нет» как ей будет угодно.
Решив пойти ва-банк, я напечатала адрес, который продиктовал мне Павел.
«Я смогу вас найти по этому адресу?»
«Да, это он вам его дал?»
Я не ответила.
«Я знала, что он не забыл», — написала Бережкова. Похоже, всплеск романтизма.
«Буду у вас в течение ближайшей недели», — расплывчато пообещала я. Я и в самом деле не могла назвать более точной даты. До переезда супругов Контадино в Подмосковье я не могла ничего планировать наверняка, потому и не стала загодя бронировать билет в Калининград.
«По приезде свяжусь с вами по телефону. Дайте ваш номер», — потребовала я. Через несколько мгновений на мониторе появились требуемые цифры. Я тотчас набрала номер Бережковой, и через секунду она ответила.
— Это вы секретарь Павла? — Не совсем так, но я не стала спорить. У Бережковой был довольно приятный низкий голос с легкой хрипотцой.
— Меня зовут Евгения Охотникова, — сообщила я, не считая нужным скрывать свое настоящее имя.
— Хорошо, добавлю ваш номер в свои контакты и буду ждать вашего звонка, — деловито отозвалась Бережкова и тотчас же отсоединилась. Должно быть, и впрямь хваткая дамочка!
Неизвестно, каким образом Павлу удалось убедить свою жену изменить своей привычке подольше поваляться в постели. Каковы бы ни были его методы, но в половине седьмого утра Габриэлла, полностью одетая для предстоящей поездки, уже завтракала вместе с нами бутербродами с сыром и ветчиной. Наскоро выпив кофе, мы подхватили приготовленный с вечера багаж, состоявший из трех дорожных сумок и небольшого чемодана на колесиках.
Я тщательно осмотрела машину на предмет нежелательных включений, к коим я имею обыкновение относить всевозможные взрывоопасные предметы. Не обнаружив ничего подозрительного, я принялась загружать вещи в багажник, Павел мне помогал. Наконец чета Контадино расположилась на заднем сиденье моего «Фольксвагена», и я повезла супругов на отдых в другую область. Мне нечасто доводилось проводить столько времени за рулем, но меня хотя бы радовал тот факт, что я сейчас еду в собственной ласточке.
В пути мы несколько раз останавливались, чтобы перекусить в придорожных кафе, поэтому путь занял несколько больше времени, и в «Заморье» мы очутились уже затемно. Служащих отеля почему-то изумил тот факт, что мы решили заселиться втроем в один номер, даром, что в нем было три довольно просторные комнаты.
— Вам это может показаться неудобным, — деликатно настаивала дежурная по этажу, ухоженная дама средних лет. — К тому же в номере только одна ванная комната…
— Разберемся, — отрезал Павел и тем самым решительно пресек попытки персонала навязать нам лишние траты. Женщина испуганно притихла и переглянулась с портье, который без лишних слов подхватил наш багаж и проводил нас в номер.
Я лишь мельком отметила, что номер вполне комфортен. Спальню с просторной двуспальной кроватью оккупировали, разумеется, супруги Контадино. Я заняла так называемую гостевую комнату, оказавшуюся угловой, что меня вполне устроило. Между этими помещениями располагалась небольшая гостиная, в которой, по заверению портье, было все, что только можно возжелать для комфортного времяпрепровождения. Расположившись на софе, я теперь уже со спокойной совестью забронировала билет до Калининграда на завтрашний дневной рейс. Немного отдохнув, я переместилась в гостиную, где меня уже поджидал Павел.
— Вот и артефакт, круто изменивший мою судьбу. — Павел пытался пошутить, хотя ему сейчас явно было не до смеха. Он положил на мою ладонь потемневшую от времени медаль диаметром едва ли с пятак. Я без особого интереса рассматривала эту реликвию с изображением схематичной фигурки солдата, сжимавшего обеими руками древко развевающегося флага. На заднем плане угадывалось море. Надпись внизу на испанском языке гласила: «За оборону Пуэрто-Боливара».
— Какая невзрачная! — невольно вырвалось у меня. — И что в ней такого особенного?
— Уникальной такую вещь делает само событие, которое никогда больше не повторится, — медленно произнес Павел, словно размышляя вслух. — Оно уже случилось именно в этот год и в этот день. Как раз это и фиксируют знаки отличия такого рода. Порой чем менее известно событие, тем выше ценность приуроченных к нему значков. Я вот готов голову дать на отсечение, что ты до сих пор и не подозревала об этой войне.
Я улыбнулась:
— В этот раз твоя голова останется при тебе. Я и о существовании этого города-то не подозревала, а уж о том, что его кто-то осаждал — тем более. А о фалеристике и вовсе имею самые смутные представления, как, впрочем, и обо всей этой кухне с коллекционированием и прочим. Я так понимаю, медаль мне следует предъявить госпоже Бережковой.
Павел отвел глаза. Видимо, у него не было большой охоты пускаться в рассуждения о своей бывшей любовнице.
— Ты с ней поосторожнее, — предупредил он. — Никогда не знаешь, что у нее на уме.
