— Кстати, вот ваша медаль, — спохватилась я, пытаясь вернуть Дерюжникову футляр.
— Ну уж нет, — открестился тот. — Такой раритет мне теперь ни к чему. Пусть останется Павлу на память. Об отдыхе в «Заморье».
Последняя фраза прозвучала довольно едко.
— Мне он тоже не нужен, — мрачно отозвался Павел. — Выброшу его где-нибудь по пути домой. Кстати, — обратился он к Дерюжникову, — деньги я тебе перечислю.
— Решим, — отмахнулся Дерюжников.
— Ну, раз он вам обоим не нужен, — заявила я, решительно забирая футляр, — пусть пока действительно побудет у меня. Есть кое-какая идея…
Глава 9
— Да я был абсолютно уверен, что покупатель и есть тот самый… Ну, ты понял! — Павел горячился, пытаясь убедить Дерюжникова, а возможно, и самого себя, что принял его за шантажиста. — Если бы я мог только предположить, что этот урод где-то поблизости, я ни за что не отпустил бы ее одну!
— Ну, теперь все закончилось, — сухо ответил Дерюжников и посмотрел на меня. — Да, ребята, тут вы оба жестоко ошиблись, приняв меня за него.
— Пойду узнаю, как там Габриэлла, — я решила дать мужчинам возможность пообщаться без свидетелей. Им наверняка было что обсудить. К тому же мне действительно хотелось повидать Габриэллу и убедиться, что ей в самом деле уже лучше. Или хотя бы побеседовать с врачом. Габриэлла вызывала у меня искреннюю симпатию, несмотря на все хлопоты, которые она успела мне доставить. Я испытывала к ней почти что родственные чувства, совсем как к своей тете Миле. Хотя в данном случае роль тети подошла бы скорее мне самой. Заботливой, умудренной жизненным опытом тетушки.
Врачебное отделение располагалось на первом этаже административного корпуса. Подходя к нему, я увидела несколько человек из обслуживающего персонала. Среди них выделялась дородная фигура администратора Ларисы Деевой. Я зашагала к ней, полная решимости высказать все, что думаю о ее манере выполнять свои прямые обязанности. Заметив меня, Деева замерла с расширившимися от испуга глазами. Цвет ее лица сейчас напоминал меловой раствор.
— Вам предстоит объяснить спецслужбам, почему на территории вверенного вам объекта не была должным образом обеспечена безопасность отдыхающих, — жестко отчеканила я. — Кроме того, я непременно свяжусь с супругами Фабрис, чтобы убедить их подать иск. И сама выступлю на их стороне в качестве свидетеля.
На лице Деевой появилось такое выражение, словно она вот-вот бросится передо мной на колени. Я резко отвернулась и направилась к дверям корпуса.
— Отыгралась на несчастной тетке? — раздался позади меня знакомый голос, и в следующее мгновение я оказалась в объятиях Романа Игнатьевича. — Молодец, Женечка, горжусь тобой! — Полковник одобрительно смотрел на меня с отеческой улыбкой. — Виртуозно все проделала. К тому же теперь ты герой!
Я с улыбкой возразила:
— Без вас я ничего не смогла бы, Роман Игнатьевич. Спасибо вам. Вы спасли нас всех.
Полковник лишь хмыкнул в ответ на мои пылкие излияния.
— Ну, я-то под пули не лез. А Агафонова твоего убить мало, чуть не погубил девчонку… Да и тебя.
— Не ругайте его, Роман Игнатьевич! — совсем уж по-детски взмолилась я. — Ему и так несладко.
— Да знаю, — заверил меня полковник. — Это я от нервов. Видишь, специально примчался, хотел убедиться, что ты цела.
Я была по-настоящему тронута. Мало кто проявлял ко мне такую заботу. Разве что тетя Мила, хотя и на свой лад.
— А на Ларису ты зря взъелась, — укоризненно покачал головой Роман Игнатьевич. — Ее вины в этом нет, и с обеспечением безопасности здесь все в порядке, я тебе уже говорил.
— Но… — начала было я.
— Обстоятельства непреодолимой силы, — веско перебил меня Роман Игнатьевич. — Тут уж ничего не поделаешь.
Я понимала, что во многом он прав, но в силу своей некоторой стервозности не могла отказать себе в удовольствии немного подразнить управляющую. Зачем она мне лгала и изворачивалась во время первой нашей беседы?
— Знаешь, — произнес полковник, немного печально глядя на меня, — раз уж я приехал, давайте поставим точку в этой истории. Я говорю о Павле. Или о господине Контадино, если угодно.
Я вопросительно посмотрела на Романа Игнатьевича.
— Где-нибудь через часок соберемся у меня в номере и все как следует обсудим, — предложил он. — Дерюжников тоже подойдет. Отличный парень, между прочим, — при этих словах Роман Игнатьевич с хитрой улыбкой глянул на меня.
Я понимала, к чему это было сказано, но сделала невинное лицо. Не иначе, вирус тети Милы, мечтающей выдать меня замуж за хорошего надежного человека. А в том, что Дерюжников действительно отличный парень, я и сама убедилась. Но для себя уже все решила. Ни к чему портить жизнь замечательному человеку.
Габриэлла дремала в просторной одноместной палате. Когда я вошла, медсестра как раз осторожно отсоединяла систему. Она действовала очень аккуратно, но Габриэлла все же проснулась. Когда девушка заметила меня, ее лицо осветилось радостной улыбкой.
— Евгения! Как я рада, — ее голос был еще немного слаб, но тон был бодрый.
Медсестра, выходя из палаты со штативом капельницы, негромко сказала мне:
— Только ненадолго.
Я кивнула, и, подойдя к кровати, придвинула стул.
— Теперь уже все хорошо, — заявила девушка, отвечая на мой вопрос о самочувствии. — Но мне сказали, что надо побыть в палате до утра, а здесь так скучно!
Мало ей сегодняшних приключений, уже успела заскучать!
— Я могу принести тебе ноутбук, — предложила я. — Сможешь смотреть фильмы. И журналы заодно.
Я и не заметила, как перешла с Габриэллой на «ты», но после того, что мы вместе пережили, «выкать» было бы нелепо.
— Спасибо, Евгения, — с чувством произнесла Габриэлла, и я поняла, что это относится не только к обещанному ноутбуку. — Ты спасла жизнь и мне, и Нико. Я знаю, мне рассказали.
— Теперь все уже позади, — отозвалась я. Что-то меня насторожило в ее внимательном взгляде.
— Я ведь с самого начала так и думала, что ты не секретарь, ты телохранитель. Нико тогда не шутил.
Я ошеломленно молчала, не зная, что сказать. Но тут Габриэлла озадачила меня еще больше.
— И я слышала, как ты называешь его не Нико, а Па… — она запнулась. — Па-о-ло, — произнесла она нараспев. Это его настоящее имя?
Поскольку я молчала, Габриэлла закончила свою мысль:
— Но так тоже красиво. Вот только как мне его лучше называть — Нико или Паоло?
— Зови лучше Нико, — искренне ответила я. — Ему это больше понравится, не зря же он так решил.
Тут дверь распахнулась, и на пороге появился тот, кто решил, что ему лучше зваться Нико. По его лицу я не могла понять, многое ли из сказанного ему удалось услышать.
