Я выругалась сквозь зубы. Кто это сделал? И где убийца сейчас? Когда он успел? Как прошел мимо охраны? Пока у меня не было ответа ни на один вопрос, а их становилось все больше.
Первый — и самый главный — где маленькая Лу?
— Проверю дом, — бросила я охраннику и побежала наверх.
На то, чтобы обыскать все помещения второго этажа, у меня ушло минуты четыре. За время жизни в этом доме я изучила каждый закоулок.
В спальне Лу все так же валялись на полу обломки домика Барби, медведь скособочился, грустно глядя стеклянными глазами. Грустно тикали часы на стене.
Ни малейшего следа девочки.
Но одно изменение я все-таки заметила — слегка приоткрытую дверцу шкафа. Я подошла и, задержав дыхание, рывком распахнула створку, изо всех сил надеясь, что не найду там трупик маленькой принцессы.
С облегчением перевела дух и тронула разноцветные одежки на плечиках. Ничего не понимаю… вот здесь обычно висел комбинезон для прогулок, там — теплые колготки. Кажется, тот, кто забрал девочку, позаботился о ее гардеробе! Осталось понять, что это означает. Хорошо это или плохо?
Наверное, хорошо — если бы тот, кто забрал девочку, собирался ее убить, то не стал бы беспокоиться о теплых одежках. Значит, Лу жива.
Нужно как можно скорее вызвать полицию и медиков. У меня недостаточно данных, чтобы строить какие-то версии.
Я спустилась вниз.
«Зомби» сидел на корточках возле Марины и похлопывал ее по щекам, приводя в чувство.
— Марина Эдуардовна, очнитесь, — приговаривал Ерпылев. — Давай открывай глаза! Расскажи, что тут было-то?
Я приблизилась к трупу, сидящему на стуле, и обошла кругом, стараясь не прикасаться.
Не хватало еще оставить свои отпечатки.
Тут я заметила лист бумаги, свернутый наподобие конверта и прилепленный скотчем к пакету на голове Катерины.
Не колеблясь ни секунды, я сдернула послание, развернула и прочла: «Луиза у нас. До тех пор пока ты выполняешь инструкции, вреда ей никто не причинит. Даже не думай звонить в полицию, иначе девочка умрет. Сиди тихо и жди инструкций».
Две новости — хорошая и плохая. С плохой все ясно. Хорошая — это то, что Лу, судя по всему, в безопасности. До определенного момента.
Тот, кто похитил девочку, ждал: Марина очнется, найдет послание и проникнется сознанием, что похититель шутить не намерен. И тогда из матери девочки можно веревки вить. Она отдаст все — деньги, акции, перепишет все свое имущество, лишь бы увидеть Лу живой и невредимой.
Похититель не принял в расчет только одного — нашего появления.
Мы с «зомби» не входили в его планы. А значит, теперь мы играем по нашим правилам.
Марина наконец пришла в себя, застонала и села без посторонней помощи, поднесла руку к голове, провела по волосам, уставилась на кровь на ладони. Потом взгляд хозяйки дома упал на Германа.
Лазарева замерла с открытым ртом и расширенными глазами.
Еще бы, перед ней сидел человек, которого вот уже полгода числили мертвым.
Марина собиралась закричать, но издала только сипение.
— Спокойно, не волнуйтесь, дышите, — уговаривал бывшую хозяйку охранник. — Марина Эдуардовна, зачем же так волноваться-то…
— Ты! — смогла наконец выговорить Лазарева. — Тебя же убили! И закопали.
— Ну-ка, ну-ка, как интересно, — я подошла поближе. — И откуда вы знаете про «закопали»? Давайте поподробнее. Кто убивал Германа, мы уже знаем. А вы, судя по всему, помогали хоронить?
Взгляд Марины сфокусировался на мне.
Выглядела я, надо признать, как выходец с того света — лицо, одежда в грязи, волосы засохли сосульками, а уж выражение лица способно напугать кого угодно.
— Я не виновата, — просипела Марина. — Я думала, он уже мертвый.
Я присела на корточки перед женщиной.
Марина попыталась отодвинуться от меня, судорожно отползая по полу, но сзади была стена, и Лазарева уперлась в нее лопатками и замерла.
— Эта ведьмачка пыталась убить Германа, — раздельно, почти по слогам проговорила я, пользуясь терминологией Ерпылева. — Даже, в общем-то, убила. Он чудом выжил. Сегодня она попробовала прикончить меня — и тоже в целом удачно. Об этом мы еще поговорим, а сейчас ответь мне на вопрос: ты ведь знала, что Катерина застрелила твоего мужа, отца твоей девочки. Знала — и все-таки помогла ей. Помогала прятать трупы. Покрывала убийцу, укрывала ее у себя в доме. Почему? Скажи мне, мать твою, почему?!
Масяню била дрожь, лицо женщины было белым, и стекающая с виска кровь тоже не красила госпожу Лазареву.
Но голос Марины звучал твердо:
— А что мне оставалось делать? Она моя сестра, родная.
— Кто? Домработница?!
Марина всхлипнула и утерла кровь со щеки.
— Когда я замуж вышла, у меня началась совсем другая жизнь. Сказка. Мне хотелось сделать что-нибудь доброе, поделиться, понимаете? Катюха работала в больничке медсестрой. Получала копейки, с личной жизнью у нее тоже не ладилось. Я подумала: что плохого, если я дам сестренке подзаработать? И взяла ее к себе.
— Как это я сразу не сообразила, — покачала я головой, неприязненно глядя на хозяйку. — Помню, ты ведь говорила, что вы с сестрой переболели ветрянкой… И вела она себя не как прислуга. Ладно, проехали. Расскажи о том дне, когда убили Леонида Лазарева.
Марина вздрогнула и подтянула колени к подбородку, как будто хотела свернуться клубком, спрятаться от страшных воспоминаний.
— Начинай! — приказала я.
— Давай начало расскажу, — предложил из-за моего плеча «зомби». — Катюха была девка ладная, все глазки мне строила. Шуточки-прибауточки, все дела. Ну, однажды я к ней по-серьезному подъехал, а она меня отшила, да еще так… в оскорбительной форме. — Ерпылев покачал головой: — Что я, пацан, чтобы так со мной? Нет, думаю, будешь моя, как ни выворачивайся. Выбрал вечерочек поспокойнее, пришел к ней. А она ласковая такая, ведьмочка, я сразу и не понял, что задумала… На кухне дело было. «Садись, — говорит, — Гера, выпьем с тобой, расслабимся». Я стопку махнул, а больше ничего не помнил. Как сквозь вату голоса, слышу — тащат меня куда-то, а шевельнуться не могу. Все, думаю, Герман Михалыч, конец тебе. Очнулся уже в яме, баба какая-то меня за ногу дергает и орет.
— Погоди, Герман, давай про шефа твоего проясним, — перебила я рассказ охранника. — Я так понимаю, Леониду Лазареву просто не повезло. Он вошел в кухню и увидел умирающего телохранителя. И тогда Катерина ударила его по голове первым, что попалось под руку — бутылкой. Дальше… дальше у нее не оставалось выбора — нужно было скрыть труп. Два трупа. Думаю, без вашей помощи, Марина Эдуардовна, не обошлось?
— Она сказала, что Лёня мертвый! — взвыла вдова. — На коленях ползала, умоляла меня не сдавать в полицию. «Его, — говорит, — не воскресишь. Если на меня донесешь, я скажу, это ты меня подбила. Про Валеру Мокрого расскажу. Посмотрим еще, кто из нас за это убийство сядет. А поможешь, никто ничего не узнает. Получишь денег по завещанию, уедешь со своей девочкой к теплому морю, будем там жить»… Дура я, дура! — И вдова с размаху ударилась затылком об стену — раз, другой.
