– Там! Корона! Упала! Не можем достать! – перебивая друг друга, зазвенели вокруг возбужденные голоса.
– Куда упала? – подозревая худшее, переспросил Танио на всякий случай.
– Туда, – уныло показал сразу поскучневший эльф на источник. – Мудрая мать поскользнулась. Корона древняя, без нее нельзя. Достанешь?
– Попробую, – озабоченно кивнул принц и спросил: – Веревки есть?
Веревки были. Лежали вместе с крючьями и еще каким-то инвентарем у стены. Видимо, спасением короны эльфы занимались очень серьезно.
Танио обвязал веревкой себя за талию и объяснил: если он не вынырнет, пока они досчитают до семи дюжин, то нужно быстро тянуть.
Медлить в холодной воде не стоило, поэтому, вдохнув побольше воздуха, принц ринулся в глубину. Первые локти погружения дались легко, нырять и плавать выросший на большой судоходной реке парень умел отлично. А потом тысячи пузырьков, осевшие на коже, замедлили погружение. И, наконец, налепившись на него в три слоя, потянули принца назад. Напрасно он пытался цепляться за стены ногтями, вода выбросила его, как перебродившая медовуха – пробку.
– Нужен тяжелый камень, – вылезая из воды, объявил принц.
– Нельзя в источник камень! – испугались эльфы. – Вода закроется.
– Так привяжите его веревкой. Потом вынем назад, – рассердился на их бестолковость Танио.
«Тоже мне мудрецы! А в таких простых вещах – как дети!»
– И одеяло захватите! – крикнул он вслед убегающим проводникам. – А то я тут скоро закоченею.
Все требуемое принесли быстро и еще какой-то настой, которым эльфы растерли кожу принца до покраснения.
Затем он, вздохнув, повторил попытку спасения короны. Не открывая глаз, стремительно погружался в глубину, держась рукой за тщательно обмотанный веревками камень. Второй рукой прощупывал пространство впереди, опасаясь застрять в теснине.
И действительно, настал такой момент, когда он уже еле протискивался сквозь сужающийся тоннель. А дна все не было. И вдруг принц увидел сквозь веки светящуюся точку. Прямо перед собой. Если учесть, что в этот момент он торчал между камней вверх ногами – значит, на дне.
Танио попытался достать неведомое нечто рукой, но до него было еще далеко. А проход сузился уже до того, что начинало зажимать плечи. И от недостатка воздуха панически хотелось ринуться наверх. На свободу. Танио с тоской глянул в последний раз на светлый предмет и вдруг вспомнил, как учился по дороге подкидывать листики потоком воздуха. И в отчаянии махнул рукой. Светлое пятно шевельнулось, подброшенное струей воды, и медленно взмыло вверх.
Веревка дернулась и потянула принца на поверхность. Расставив руки и ноги, он яростно сопротивлялся усилившемуся напору, дожидаясь, пока светлый предмет достигнет его ладоней. И в самый последний миг, прежде чем рывки, тянущие его наверх, стали невыносимыми, успел зацепить пальцами тонкий предмет. А затем отпустил камень, поджал ноги и устремился наверх.
Вылетев на поверхность, бросил предмет эльфам и несколько минут никак не мог надышаться, легкие судорожно хватали свежий воздух.
Потом, шатаясь, выбрался на камни и, едва успев спросить: «Это она?» – потерял сознание.
Зак проснулся от ощущения беды. У него не было причин не доверять своей интуиции, поэтому он моментально вскочил на ноги и огляделся. Вымотанные последними невзгодами спутники крепко спали. Хвала богам, несчастье не с ними. А ему показалось, что это Танио. Маг склонился над пышной постелью принца и скрипнул зубами. Зятя в ней не было.
Он послал мысленный поисковый импульс, кляня в душе проклятого алхимика. Это в его замке с мага содрали все амулеты. Разумеется, он найдет Тана и без них. Просто это будет чуть дольше.
Зак поймал откат своего поисковика и, натянув сапоги, помчался в нужном направлении. Довольно скоро он прибежал на полянку, заполненную эльфами, звенящими возбужденными голосками. И сразу заметил лежащее на земле тело принца, замотанное в пушистые одеяла.
Бесцеремонно растолкал в стороны зевак и шлепнулся возле зятя. Разгреб одеяла, сунул под них ладонь. Сердце принца билось размеренно, хотя и в несколько замедленном темпе.
На губах таяли капли целебного нектара. Зак уже видел вчера, как эльфы лечат этим снадобьем.
– Что с ним? – подняв голову, сурово уставился он на стоящую возле принца эльфийку.
– Все хорошо. Он скоро очнется, – немногословно объявила она и бросила в сторону: – Сын Каруны?
– Да, – ответил Зак, вновь заворачивая принца в одеяла.
Вокруг разгоралось жаркое утро весеннего дня, а Танио весь ледяной, словно на морозе раздетый гулял. Неужели подхватил лихорадку?
– Он в источник нырял, – виновато сообщил вчерашний лекарь. – В холодный.
«И что этому Танио не спится спокойно? Зачем ему этот дурацкий источник понадобился?» – ворчал про себя маг, вновь разматывая на друге одеяло. Положил обе ладони и погнал через тело принца теплую волну, чувствуя, как быстрее побежала по сосудам согретая кровь.
– Зак… – раздался над ухом слабый голос принца, и маг, открыв глаза, наткнулся на виновато-честный взгляд друга.
– Молчи. У тебя пока сил маловато. Зачем тебе понадобилось купаться в ледяной воде? Не мог дождаться, пока я проснусь? Я бы согрел эту воду.
– Это мы попросили! Только золотистый мог! – извиняющимся тоном прозвенела королева.
А у кого еще может сиять на голове драгоценными магическими камнями ажурная корона?
– Почему? – вновь не понял маг.
– Корона настроена на эльфийскую магию, – устало сообщил принц. – Любого другого мага она бы не подпустила. А человека без магии – тем более.
– Как ты узнал?! – потрясенно ахнули эльфы.
– Почувствовал. Когда корону в руки взял, – признался Танио.
Только в одном он никогда не признается вслух: какое чувство испытал, держа в руке нечто, пытающееся укусить руку, как змея. Особенно вспомнив, что всегда не любил этих гадов. И только туманящимся сознанием понимал, что не зря эльфы радовались, что он на треть золотистый. А про другие две трети старались не поминать. Надеялись, что и одной части хватит, чтобы удержать магическую корону.
Зак ободряюще похлопал его по плечу, и принц, поглядев в глаза друга, понял: тот опять прочел его мысли. Но обижаться не стал, чего обижаться-то, когда маг опять его спасает?
А оглянувшись на восхищенно звенящих голосками эльфов, замер в изумленном восторге. Вокруг каждого из изящных малышей цвело, переливаясь золотистым светом, призрачное марево.
Глава 31
– …А потом он перестал приходить домой даже ночевать. И денег маме давал очень мало. Говорил, все нужно пускать на развитие бизнеса. А у мамы театр закрыли на ремонт. И всех отправили в отпуск. Но некоторые сами взяли расчет и пошли устраиваться в бизнес. Мамина знакомая балерина ездила в Турцию за шмотками. А потом стояла на рынке. Мама сказала, что умрет с голоду, но на рынке не встанет. Она танцевала на бис в Лондоне, и встать на рынке – значит предать балет. Потом ей друзья нашли работу в газетном киоске. Там платили мало, и было очень холодно. А включать ветродуйку хозяин не разрешал, везде же бумага. Я наливала в пластиковые бутылки горячую воду и носила ей. А однажды шла мимо ресторана и столкнулась с отцом. Он выходил оттуда с друзьями, такой холеный, одет из бутика… Он почти прошел мимо, но я уставилась на него в упор. «Смотри, на тебя уже малолетки клюют», – гадко ухмыляясь, захихикал его друг. Отец обернулся и узнал меня. Дернулся уйти, потом вернулся и сунул мне сотку зеленью. Я купила на них электрическую грелку и отнесла маме. От грелки же не загорятся газеты? Но, наверное, было поздно. Маму положили в больницу с воспалением легких. Вроде лечили, а лучше не становилось. Потом мне одна тетка шепнула – надо давать. На лапу. Все дают. Иначе вместо лекарства воду колют. Я стала продавать вещи. За них давали очень мало, медсестра кривилась, когда я ей в карман деревянные совала. Да еще и обманывали меня, опыта ведь никакого. Продаешь буфет, два часа торгуются, чай пьют и уходят, ничего не купив. А потом оказывается, что с вешалки куртка пропала или вазочка с трюмо. А один раз завалились какие-то отморозки, думала все, жива не останусь. Хорошо соседка тетя Маша в глазок подглядывала. Сообразила, что к чему. Сына разбудила, он охранником в баре работал. Пришли вдвоем и выгнали непрошеных гостей. Сын, конечно, в основном постарался, с лестницы их поспускал.
