Наташа даже охнула, увидев это великолепие. Буркнула какое-то непонятное выражение вроде «цыганский цирк на выезде», но объяснять, что это такое, не пожелала.
Танио немедленно подхватили изящные ручки и утащили в конец стола, где рядом со стульчиком королевы для него стояла маленькая скамеечка. Оказывается, по эльфийскому этикету, он не должен был возвышаться над королевой.
Налили в бокальчики нектар, смешанный с пузырящейся водой из источника, и произнесли тост за героя. Затем началось торжество. Эльфы угощали гостей не только веселящим нектаром и ореховыми лакомствами, но и дивными песнями в прекрасном исполнении. Танио, заслушавшись, даже не заметил, как исчезла из-за стола сидевшая неподалеку Наташа. И очень удивился, когда на закате обнаружил ее стоящей в странном наряде посреди утоптанной площадки, заменявшей эльфам сцену.
Удивился и расстроился. Судя по позе девушки, она собиралась танцевать. Представив себе ее чувственный танец на эльфийской сцене, принц ощутил, как поднимается в груди стыд и возмущение. «Не зря иномирянка все время зовет себя дурой, – со злостью думал он, – иначе сообразила бы, как неуместны здесь ее бесстыдные танцы». И что теперь делать? Как утащить ее с этого места, чтобы не дать опозориться самой и опозорить их? Может, что-нибудь крикнуть? Позвать ее? Или… выкинуть какую-нибудь шутку?
«Сиди спокойно», – предупредил Зак мысленно, и принц притих.
Раз маг так говорит – он знает, что делает.
И только расслабившись, понял, что уже звучит непривычная, пронзительно печальная, чужая музыка.
А Ната не стоит, а почти лежит на земле, накрывшись длинными, пушистыми белыми рукавами. Да нет, это не рукава, это крылья, и Ната – больше не девушка, она птица. Прекрасная, гордая белая птица. Только смертельно раненная, умирающая. И, не желая умереть на земле, из последних сил рванувшаяся ввысь, в глубину бездонного неба, чтобы станцевать в нем свой последний, самый прекрасный полет.
Уже смолкли эльфийские свирели, на которых маленькие музыканты исполняли чужую музыку, уже подняла безжизненно упавшие в последнем движении руки Наташа и, смущенно улыбнувшись, встала на краю полянки, а зрители все молчали.
А королева внезапно поднялась с трона и пошла к танцовщице. Сняла с себя переливающееся синими огоньками баснословно дорогое ожерелье и застегнула его на шее склонившейся перед ней девушки. И только тогда, словно очнувшись от волшебства, зазвенели, заворковали взволнованные эльфы.
Принц, растерянно оглянувшись на мага, поймал мелькнувшее в черных глазах сожаление и неожиданно понял: маг втайне надеялся на позор иномирянки. Непонятно, зачем ему это было нужно, у Зака интриги всегда на пять ходов вперед просчитаны, но принцу такой хладнокровный расчет совсем не понравился.
А потом королева наградила и его. Спросила вначале, что принц хочет получить за спасение короны? Но Танио только смущенно пожал плечами. Ни о какой награде он и не думал, ныряя в ледяную глубину бездонного колодца. Да и не нужно ему ничего. Все, о чем когда-то мечталось, в его жизни теперь есть. И даже намного больше.
Королева посмотрела в его беспомощное, честное лицо и светло улыбнулась. По взмаху ее изящной ручки эльф принес резную шкатулку и поставил перед Танио.
– Это подаришь своей жене, – сказала королева непривычно длинную фразу. – Не открывай. А это – тебе. – На ладонь принца лег амулет из золотистых камней.
Танио только склонил благодарно голову, не зная, что нужно говорить в таких ситуациях.
Затем веселье перешло на новый уровень: танцевали и пели все кому не лень и спать легли далеко за полночь. А едва рассвело, неугомонный маг разбудил спутников.
– Покажи амулет, – протянул Зак руку, и Танио вложил в нее тепло мерцавшую вещицу.
– Очарования, – закрыв глаза, определил маг.
А чего еще от них можно было ждать?
– Если хочешь, когда выйдем из леса, могу добавить в него еще что-нибудь, – возвращая амулет, предложил Зак. – Например, защиту от телепатов. Твой-то амулет у меня отняли.
Тан вспомнил, что также у Зака отняли и его собственные амулеты, которыми маг очень дорожил, и кивнул. Конечно, хочет. Нельзя жить все время с распахнутыми настежь мозгами. Нервы не выдерживают.
– Вот и я о том, – сочувствующе буркнул Зак и скомандовал: – В путь.
И снова потекла под ноги лесная тропка. И замелькали по ее сторонам надоевшие деревья. Это только когда приходишь в лес погулять на пару звонов, все кажется красивым и интересным. А когда быстрым шагом идешь между деревьями целый день, смотреть на них надоедает уже к первому привалу. Кажется, что все комбинации кустов и деревьев уже мелькали перед глазами по нескольку раз. И хочется быстрее вырваться на свободу из этого нескончаемого, заполненного стволами и ветвями места.
К тому же наваливалась усталость. Зак уже не раз пожалел о потерянных где-то лошадях. Хотя и не проехать на них под низко нависающими ветвями деревьев по тропке, рассчитанной на эльфов. Даже людям то и дело приходилось подныривать под ветки. И хуже всех приходилось огромному Болафу. Но он стойко топал впереди, бережно прижимая к груди беспечно щебечущего проводника.
Однако всему приходит конец. Вначале их неожиданно покинул проводник, вырвавшийся из объятий северянина на очередной развилке. Показал рукой – туда, и прыгнул на ближайшее дерево. Эльфы не любили расставаний и никогда не прощались. Возможно, это было и правильно, но стало как-то грустно, когда счастливый звонкий смех проводника, скачущего с дерева на дерево, смолк вдали.
– А он не расшибется? – озабоченно спросила Ната, и Тан осознал, что их всех занимала одна мысль.
– Заклинание сильное и спадать должно понемногу, – успокоил маг, давая Болафу знак продолжать путь. – Успеет привыкнуть.
И опять они шли под нескончаемым зеленым шатром. Говорить никому не хотелось, да и не было сил. Где-то над верхушками деревьев догорал закат, и в лесу становилось все темнее и неуютнее. Одно утешение – низко нависающие ветви перестали попадаться. Следовательно, здесь тропа была проложена под человечий рост, а это означало, что идти осталось недолго. Вглубь своего леса без крайней нужды эльфы не пускали никого.
А затем как-то очень неожиданно, после резкого поворота тропинки, расступились деревья и кусты, и путники оказались на берегу небольшого ручья, слабо освещенного узкой полоской догорающего заката.
У ног поблескивала темной бронзой вода, через ручей выгнулся неширокий мостик, а за ним на степном берегу ручья уютно расположилась пара низких хижин. Здесь останавливались торговцы, привозившие эльфам свои товары и скупавшие у дивного народца то, чем те считали возможным поделиться.
Вид хижин настолько подбодрил путников, что они невольно прибавили шагу, мечтая свалиться на немудреные топчаны. Один только Зак не рванул отдыхать: случайно оглянувшись на друга, Танио успел заметить, как тот исчезает в сером тумане телепорта.
