И на мосту, огороженном толстыми стенами с бойницами и защищенном от стрел и непогоды крытым каменной черепицей навесом, и на стене, защищенной таким же образом, стояли, рассредоточившись, принцы и солдаты. С десяток лучников устроились в галерее, остальные дежурили на стенах крепости.
Места на башнях как самые безопасные отводились магам.
– Сначала сходим на ту сторону, потом на башню! – Танио нетерпеливо отмахнулся от предложения друга осмотреть свои позиции.
– Да нет там ничего интересного, – пожал плечами Зак, но все же согласился: – Ну, если тебе так хочется, пойдем.
Вышли со стены на мост, перекинувшийся аркой в самом узком месте ущелья на противоположный склон. Пройдя по нему мимо приготовившихся к бою защитников, вошли в освещенную светильниками галерею. Возле каждой бойницы сидели наготове стрелки, рядом с ними, в вырезанных в стене нишах, аккуратно разложены болты и стрелы.
– Зак! – Огромный воин, вскочив со скамейки, стиснул плечи мгновенно напрягшегося мага.
– Болаф! – радостно охнул Танио, первым узнавший бывшего раба. – Это ты?
– Я, господин маг! – весело грохотал северянин, отпуская одного принца и хватая в объятия другого.
– Ну у тебя и силища, – пожаловался Зак, потирая плечи, и незаметно оглянулся.
Со слов матери, как бы невзначай в рассказах про кизардские происшествия упомянувшей Болафа и Наташу, которую она почему-то звала Талой, Зак знал, что они подружились и всегда держались рядом. Но любовью, по словам Каруны, там и не пахло. Болаф жил с солдатами в казарме, расположенной в нижней части стены. Талу же мать по какой-то прихоти поселила в одной из спален комендантского дома.
Заявив, что слишком накладно выделять каждой одиночке по целой башне. Их и так уже налеплено больше трех десятков вместо дюжины, выстроенной первоначально. Правда, весной больше половины башен освободилось, и принцы, заселявшие ранее гостевые помещения комендантского дома, смогли увести своих жен в отдельные башни. И еще с десяток свободных ждало новых принцесс. Но Тала по-прежнему жила в комендантском доме.
Гибкая фигурка в темном плаще поднялась со следующей скамейки и застыла в нерешительности.
– Наташа! – первым ринулся к ней Танио, не заметив досады, скользнувшей по лицу мага. – Как ты тут живешь?
– Хорошо, – светло улыбнулась девушка, осторожно выбираясь из его объятий. – Вот крепость защищать пришла.
– А что у нас, солдат не хватает? – язвительно фыркнул Зак.
– Лишний стрелок не помешает, – заявил возникший из полутьмы галереи командир гарнизона. – Не ругайся, Зак, Тала уже очень хорошо стреляет. Вполне справится.
– Я не про то говорю, справится она или нет, – почти рычал маг. – Я спрашиваю, неужто мужчины допустят, чтобы за них воевала девушка?
– А я не за них, я рядом с ними, – тихо пробурчала Наташа, пытаясь отвлечь на себя гнев мага.
– А тебя я не спрашиваю! – немедля поймался на уловку Зак. – Твое место, если так уж хочешь помочь, на кухне, взвар варить.
– Это я ей разрешила здесь стоять, – примирительно объяснила примчавшаяся на всплеск эмоций Каруна. – На кухне служанок и без нее хватает. А здесь самое безопасное место, бойницы пробиты таким образом, что стрелам врагов трудно попасть в стрелков.
– Я сам прекрасно знаю все преимущества этой крепости, – сердито проворчал Зак, уже понимая, что эту битву он проиграл. – Однако девушкам у амбразур не место.
Он мог бы добавить, что солдат с выбитым глазом – все равно жених завидный, а вот одноглазые невесты… Но говорить не стал, вовремя спохватившись, что со стороны это заявление будет слишком похоже на заботу о судьбе именно данной девушки. А как раз этого ему хотелось меньше всего.
– Ты не прав… – начала было Каруна, но пораженно смолкла, увидев, как Наташа, положив на скамейку лук, направляется к выходу.
– Ты… куда? – вытаращился вслед девушке Болаф.
– На кухню, – не оборачиваясь, тихо ответила та, уходя в полутьму галереи.
Зак яростно скрипнул зубами, чувствуя, как в один миг превращается в глазах окружающих из благородного защитника женщин в туполобого самодура.
– Ну, тогда и проблемы нет, – с подчеркнутым безразличием пожала плечами Каруна и повернула назад.
Как будто мало у нее поистине серьезных дел, чтобы тратить время на такие мелочи.
– Зря ты так… – качнул укоризненно головой Болаф и, отвернувшись к нише, начал перекладывать и до того идеально разложенные болты.
Рядом с великаном стоял огромный арбалет из тех, что возят обычно на боевых тачанках.
Танио хотел расспросить северянина поподробнее про это оружие, но, заметив сразу поскучневший взгляд стрелка, сообразил: доскональных объяснений, как и демонстрации боевых возможностей, сейчас точно не получишь.
– Пойду поищу стрелка на эту амбразуру, – озабоченно почесал под шлемом командир и тоже утопал в крепость.
– Пошли и мы, пора на башни, – с показной деловитостью пробурчал маг, направляясь к выходу из галереи.
– Зак, – решив отвлечь мысли друга от неприятного инцидента, задал первый попавшийся вопрос Танио, – а почему Болаф воюет против своих? Ну… я имею в виду… он же северянин?
– Предали они его, вот и обозлился, – бросил через плечо друг, стремительно шагая по мосту.
– Как – «предали»? – поразился Танио и вдруг замер. – Стой, Зак. Я тут останусь.
– Где «тут»? – не понял маг.
– На этом мосту.
– Зачем?
– Здесь буду воевать.
– Твое место на башне. Там и Дорисия уже небось ждет.
– Как ты не понимаешь! Твоей магией все равно откуда бить, а воздух… Им удобнее в лицо… Сколько от меня толку будет, если с башни? А вот отсюда хорошо должно получиться.
– Так не положено. Маги должны стоять на башнях. Сильные маги – большая ценность, а на башнях безопаснее всего, – увещевал Зак, уже понимая, что напрасно тратит время на уговоры.
Уж очень упрямым стал Танио в последнее время. Если что решит… как в тот раз, когда Хабер его к Дорисии учиться приставил. Сказал, не уеду из дома даже на день, и не уехал. А уж как магиня его сломать пыталась! Думала, видно, раз она старше Танио в два с лишним раза и уже была магистром, пока он в пеленках агукал, то убедить упрямца ей удастся без труда. Сначала на совесть давила. Ты, говорит, должен учиться, тебе ковен жалованье зря платить не будет. А он отвечает, что учиться вовсе не отказывается, только зачем ему занимать место в академии, когда можно телепортом каждый день домой ходить? К тому же его жене волноваться вредно. Тогда магиня объявила, что не сможет ему по утрам телепорт открывать, силы для занятий, мол, нужны. А Танио в ответ – ну и замечательно, будем обучаться вечером.
Тут Хаберу надоело эту перебранку слушать, он кулаком по столу это решение и утвердил. И теперь у Тана каждый вечер занятия. А он и рад, весь день Рике помогает, с Нолочкой возится, а к вечеру открывает портал в академию. Впрочем, и с порталами та же история. В первый же день занятий принц заявил наставнице, что пока не научится открывать портал из дома в академию и обратно, ничем другим заниматься не будет. Она даже Хаберу жаловаться бегала. Неизвестно, что такое он ей сказал, только Дорисия потом три дня ходила взъерошенная, как дикая кошка, и шипела на всех точно так же. Только с Танио разговаривала ехидным приторно-сладеньким голосочком. Пока не услышала собственными ушами, как упрямый ученик объясняет сокурсникам – это оттого, что ни одна женщина не может устоять против его, Тана, обаятельности. Так бедную Дорисию после этого откровения принца коллеги чуть не целый звон успокаивающим снадобьем отпаивали.
