— Эй, парень, похоже, ты не слишком много нахапал.
Как тебя зовут, приятель?
— Рваношкур, — пробормотал ошарашенный пират, и впрямь донельзя оборванный и грязный.
Габул кивнул:
— Что ж, Рваношкур, подними этот прекрасный клинок. Меч короля отныне принадлежит тебе. Смелее, приятель. Бери, он твой.
Раздувшись от гордости, Рваношкур схватил меч. Никто из простых пиратов и мечтать не смел о таком оружии.
Габул повернулся к собравшимся. Он вновь горестно вздохнул, широко раскинул лапы и начал свою речь:
— Братва! Куда мы катимся? Кругом предательство, ложь, обман. Знали бы вы, парни, как это горько старине Габулу. Подумать только, Бладриг, мой капитан, в глаза насмехался надо мною, как над последней тварью! А Салтар, его братец, из мести чуть не прикончил меня в собственном доме, да еще когда я был без оружия. — Габул сокрушенно затряс головой. — Да, парни, черные дни настали, скажу я вам, черные дни. Я-то давно знал, что те два ублюдка точат на меня зубы. И все же я принял их в форте Блейдгирт с распростертыми объятиями, и их команды тоже. Многие из вас своими глазами видели, как они отплатили мне за гостеприимство. Доблестные мои соратники, те двое были подлыми предателями. Они хотели забрать в свои грязные лапы мой остров, форт, ваши корабли. Будь вы здесь, уверен, вы приняли бы сторону старины Габула. Он умеет ценить преданность и верность.
Габул подошел к колоколу и ударил по нему пустым кубком. Двадцать невольников, шатаясь от тяжести, притащили огромный сундук с награбленным и высыпали его содержимое перед королем. Драгоценности, ожерелья, браслеты, шелка, оружие каскадом хлынули на пол. Крысы пожирали сверкающую груду жадными взглядами.
Габул повернулся к семерым капитанам:
— У звезд, что красуются на небе, по семь лучей. Идите же, славные мои капитаны, возьмите все, что вам приглянется. Сокровища — это жалкий хлам для старины Габула. Верные друзья, на которых можно положиться, — вот его богатство.
Спотыкаясь и отталкивая друг друга, капитаны ринулись к сундуку. Дорвавшись до сокровищ, они принялись пихаться, царапаться и кусаться, хватая шелка и драгоценности и засовывая их в карманы. Наконец, с полными охапками сокровищ, капитаны отошли от сундука. Но на полу еще оставалась целая гора добра.
— Я вижу, вы продувные бестии, — насмешливо проронил Габул. — Как только дошло до барахла, и думать забыли о своих парнях. Посмотрим, ребята, сумеете ли вы подчистить этот хлам дочиста. Налетай!
Раздался дикий рев, и свора крыс бросилась на добычу. Тут же вспыхнули десятки драк: сцепившись клубком, крысы катались по полу, раздирая когтями чужие морды, визжа и кусаясь. Заливаясь злорадным хохотом, Габул довольно взирал на дерущихся. Его план сработал.
Крысиный король вскочил с трона и, шныряя между пиратами, принялся подзуживать их:
— Да, братва, немного вам досталось — медные серьги да тупые кинжалы. Лопни мои глаза, будь я на месте ваших капитанов, не прикоснулся бы к добыче, пока каждый из моих матросов не получит свое. Хо-хо, Битонос, старина, привет! Видал, как отличился Смертоклык? Двинул твоему капитану Лупоглазу, так что бедолага едва не загнулся. Да, слабак он, твой Лупоглаз, одно слово. Драноух, приятель, неужели тебе досталась лишь пара вшивых серег? Негусто для такого молодца. Зато Куцехвост натолкал полные карманы. Похоже, он вообразил, что вся добыча принадлежит ему по праву, а сам-то без году неделя в капитанах. Н-да, промахнулся я, сделав этого болвана капитаном. Будь у меня время пораскинуть мозгами, я бы передал «Острый клык» тебе, приятель. Но не горюй. Будет и на твоей улице праздник.
Через несколько минут от кучи драгоценностей не осталось и следа. Теперь крысы бросились к столам и жадно накинулись на еду: каждый злобно поглядывал на соседа, испытывая больше доверия к Габулу, чем к своему капитану.
Повелитель пиратов решил, что настало время выложить козырную карту. Он ударил в колокол, требуя тишины:
— Навострите уши, ибо я открою вам нечто важное.
У нас завелся еще один предатель, подонок, в сравнении с которым те два — жалкие сосунки. Сейчас его здесь нет.
Кто он, этот гад, читаю я вопрос в ваших отважных взорах! Кривоглаз, отвечу я вам. С младых когтей мы с ним бороздили моря, пуд соли вместе съели, и вот что он выкинул — увел мой лучший корабль, «Темную королеву». Да, ту самую, где капитаном был этот прохвост Салтар. Я-то доверял Кривоглазу, как брату, и вот чем отплатил этот мерзавец за мою доброту. Но это еще не все.
Трижды, слышите, трижды «Темной королеве» удавалось захватить богатую добычу. Я позволил оставить эти сокровища на борту. Там, на корабле, горы драгоценностей, в сравнении с которыми то, что вы видели здесь, — ничтожная песчинка. И все досталось Кривоглазу! Так вот, во что бы то ни стало я хочу заполучить его голову, его подлую башку! Тот из вас, кто приведет в мою гавань «Темную королеву» с головой Кривоглаза, получит все сокровища, до единого перстня! Что на это скажете, бесстрашные мои головорезы?
Не успел он договорить, как крысы, сметая все на своем пути, устремились к выходу. В дверях возникла давка, пираты осыпали друг друга ругательствами и щедро награждали тумаками — всем хотелось немедленно выйти в море на поиски Кривоглаза и набитой сокровищами «Темной королевы».
— Эй, Леддер, дуй вниз, в гавань, поднимай паруса!
— Снимаемся с якоря, Фрот. Мы должны сцапать их!
— Бычеморд, скликай команду на борт! Да поживее!
— Поторапливайтесь, подонки. Шевелите своими клешнями — награда того стоит.
Одним из самых последних пиршественный зал покинул Рваношкур, он важно шествовал с мечом Габула на плече. Крысиный король окликнул его:
— Рваношкур, приятель, подойди-ка сюда!
Рваношкур приблизился к своему повелителю и отдал салют мечом:
— Что прикажешь, мой повелитель?
Габул покачал головой, будто в задумчивости:
— Замахнись-ка мечом, я хочу посмотреть, как это у тебя получится.
Рваношкур исполнил приказ. Габул недовольно поморщился:
— Плоховато, приятель. Давай я покажу тебе, как обращаться с таким клинком.
Рваношкур протянул Габулу меч. Замерев от восторга, он смотрел, как Габул рассекает воздух сверкающим клинком. Но вдруг восторг в его глазах сменился ужасом — последним взмахом крысиный король отсек пирату кончик уха. Затем, злорадно осклабившись, он приставил меч к горлу Рваношкура:
— Видал, приятель? Отточен на славу. Ты, верно, хочешь, чтобы я показал, как протыкают им глотку? Или все же уберешься с глаз долой, а эту игрушку оставишь старине Габулу?
Мгновение спустя Рваношкура словно ветром сдуло — до ушей Габула доносилось лишь бешеное топанье лап.
Не помня себя от страха, злополучный пират вылетел из крепости и бросился в гавань, на свой корабль.
