Я задержала дыхание, надеясь, что в ее арсенале остались одни сплетни.
– Твой отец собирается уехать из города на несколько дней, – сказала она. – Я задумала устроить девичник. Мы с тобой и Шарлотта. В последние несколько месяцев ты была так погружена в учебу, что, думаю, вполне заслужила денек для SPA и некоторых покупок.
– Это очень заманчиво.
– Прежде чем ты назовешь мне какую-нибудь глупую причину, по которой ты не сможешь прийти, позволь мне порассуждать вместе с тобой, – продолжила мама. – Ты собираешься выйти на первую в твоей жизни настоящую работу. Тебе нужно подобрать для нее соответствующую одежду.
Оказывается, она не в курсе, что я сама могу купить себе одежду.
– У меня много подходящих платьев, мам. Покупать ничего не нужно.
– Клара, я знаю, что платье, в котором ты на этих фотографиях, принадлежит Белль. Ты скромная девочка, но ты не должна быть такой. Джонс говорит, что ты почти не прикасалась к своему счету.
– Джонс сообщает вам о моих тратах? – спросила я.
– Конечно. Пока тебе не исполнится двадцать пять лет, мы тоже числимся в трастовом фонде.
– Вот как? Я не знала об этом. – Мои слова прозвучали как обвинение. Я не знала, потому что они не сказали мне. Я думала, что трастовый фонд, к которому родители предоставили мне доступ на двадцать первый день рождения, не контролируется. Или, вернее, так – я сама контролирую свои траты. Оказывается, я ошибалась.
– Клара, не разговаривай со мной таким тоном. Джонс сообщает нам об этом только один раз в год и в случае каких-либо расхождений. – Она остановилась, а потом добавила: – Если это для тебя так важно, я могу попросить отца изменить условия.
– Я сама с ним поговорю.
Если мои родители что-нибудь решили, так и будет. У меня не было сомнений, что моя мать настояла на том, чтобы контролировать мои расходы до двадцати пяти лет. Конечно, она хотела, чтобы я вела обеспеченную жизнь, и была бы рада некоторым «излишествам» с моей стороны. А я хотела сосредоточиться на карьере, заниматься тем, что мне было интересно.
– Что насчет вторника? – спросила мама.
Я моргнула и крепче сжала телефон в руках.
– Вторник?
– Да. Девичник.
Я почти забыла, зачем она звонила.
– Конечно.
На линии была тишина.
– Мама?
– Увидимся во вторник, – сказала она наконец, но прозвучало это совсем уж сухо.
Я попрощалась, озадаченная ее странным поведением. Но мне не пришлось долго думать об этом: в дверях комнаты появилась Белль.
– Тебя внизу ждет Норрис…
– Личная охрана, – сказала я, сердце ёкнуло.
– О господи, – простонала она, следуя за мной к двери.
– Пожелаешь мне удачи?
– Тебе не нужна удача. – Подруга поцеловала меня в щеку, и я попыталась поверить ей.
Увидев Норриса, я поняла, что сегодня тот день, который навсегда разделит мою жизнь на «до» и «после». Раньше была жизнь до Александра. Сколько времени пройдет, когда настанет жизнь после Александра?
Я, однако, решилась, и Норрис, протянув руку, увлек меня в неизвестность.
Глава 7
Я не могла оценить личный автомобиль Александра той ночью, но сейчас у меня было достаточно времени, чтобы изучить его. Я всегда считала «роллс-ройс» очень сексуальным и чисто британским автомобилем. Плюс ко всему, машина принца была оснащена пуленепробиваемыми стеклами. Размеры машины дали мне повод пофантазировать о том, как мы занимаемся сексом на заднем сиденье. Моя рука потянулась к кожаной подушке, будто искала Александра.
Мне показалось неправильным, что меня и Норриса разделяет глухая перегородка. Я нажала кнопку, чтобы опустить ее.
– Ничего, что я так сделала? – спросила я.
– Как вам угодно, мисс Бишоп.
Ну, конечно. Англичане всегда настолько вежливы, что невозможно понять, что они думают на самом деле Это сводило с ума мою американскую половину.
– Странно, – сказала я. – Мне и в голову не приходило, что член королевской семьи пользуется услугами водителя.
О боже, какая дура! Совсем забыла, что Норрис не водитель. Он – телохранитель и, вероятно, доверенное лицо принца. В противном случае Александр не прислал бы его за мной.
– Его Высочество не любит водить, – флегматично ответил Норрис.
Я кивнула, хотя мне это было непонятно. Я выросла в Америке, где машина для парня почти так же важна, как его член. То есть я, конечно, знала, что в Англии все иначе, но не до такой же степени.
Чтобы продолжить разговор, я бросила следующую фразу:
– Вообще-то я думала, что такому человеку, как он, должно нравиться вождение.
Норрис точно примет меня за идиотку, но если я опущу перегородку, это будет невежливо.
– Его Высочество отлично водит, но в некоторых случаях он доверяет мне управление, – прозвучал ответ.
– Спасибо, – поблагодарила я.
– Я счастлив доверием Его Высочества, мисс Бишоп.
Он был профессионалом, вне всяких сомнений.
Не прошло и десяти минут, как мы проехали Вестминстер, затем еще немного и остановились перед отелем Swanky. Мои нервы окончательно сдали, когда «роллс-ройс» оказался в роскошном гараже. Машин в нем было немного.
Норрис открыл дверь, чтобы помочь мне выйти, и провел меня к лифту. У меня перехватило дыхание, когда двери открылись и я увидела в кабине Александра. На нем был великолепно сидевший темно-серый костюм-тройка.
– Клара, – протянул он мне руку; в этом жесте не было колебания. Я еще могла убежать, но знала, что не сделаю этого. Судя по самодовольной ухмылке, мелькнувшей в уголках рта, Александр тоже понимал это.
Двери лифта закрылись за нами, и я обернулась.
– Что-то не так? – спросил Александр.
– Надо было поблагодарить Норриса. И… я была невежлива с ним.
По его лицу расплылась улыбка.
– Я плачу ему зарплату за любую возможную невежливость.
– Пожалуйста, передай ему мои извинения, а также мою благодарность, – нахмурилась я.
Насмешливый взгляд сменился удивленным, но лишь на мгновение.
– Ты здесь живешь? – задала я очередной глупый вопрос. Конечно же принц не может жить в отеле.
Он подошел ко мне ближе, но я отступила на полшага, желая поддразнить его.
– Послушай, а ты не боишься оставаться со мной в этом замкнутом пространстве? Без телохранителя. Может быть, я волк в овечьей шкуре?
– Полагаю, мне придется тебя раздеть, чтобы выяснить это, – прорычал он.
