– Он думает о сексе, как и большинство парней, – поправила я ее.
– Большинство парней уже давно забыли бы все, не говоря уже о том, чтобы писать тебе.
Я переключилась на кофе, надеясь, что крепкий напиток поможет моим нервам.
– Я не могу думать об этом, Белль. Но давай о другом – сегодня я выхожу на работу.
– Ты выглядишь потрясающе, – подбодрила она меня, и в этом я совершенно точно могла положиться на ее мнение.
Белль помогала мне подобрать подходящий наряд. Она провела со мной два дня в походах по магазинам, и я была ей благодарна. Как выяснилось, я была не совсем безнадежна в смысле моды, и ей пришлось поработать только над моей обувью. Я все еще не соглашалась надевать туфли от Джимми Чу на высоком каблуке, но кто я такая, чтобы спорить с Белль? Под ее руководством я собрала волосы в пучок, не желая выглядеть слишком молодой, и нанесла достаточно макияжа, чтобы придать моей бледной коже некоторый цвет.
Я разгладила складки платья и все еще раздумывала над тем, стоит ли накинуть куртку. Последнее, что я хотела, – вспотеть в свой первый рабочий день.
– Прекрати сходить с ума. – Белль покачала головой. – Ты отлично выглядишь, и тебе совсем не нужна куртка. Им чертовски повезло, что ты будешь работать у них. Но… Клара, тебе не нужна эта работа.
– Ты говоришь, как моя мать. Но это не значит, что я прислушаюсь к вам. Я буду делать то, что хочу.
– Делай. Но пока ты должна беспокоиться о том, что они подумают о тебе или, по крайней мере, о твоей одежде. Ты производишь впечатление хитрой карьеристки, и они там все упадут в обморок от твоего акцента.
– У меня нет акцента.
– Ты американка.
– Я не американка!
– Если нечто ходит как утка и крякает как утка… – сказала она, подмигивая мне.
Мой энтузиазм сразу испарился. Неужели так будет всегда? Любая мелочь напоминает мне об Александре. Всякая ерунда сводит меня с ума. Все кругом испытывают мой рассудок на прочность.
– В чем дело? – воскликнула Белль, с беспокойством глядя мне в лицо.
Покачав головой, я выдавила улыбку.
– Ничего.
– Ты думала о нем, не так ли? – Белль была мягкой и дружелюбной и всем своим видом умоляла меня довериться ей. – Я знаю, Клара, каково тебе сейчас. Черт возьми, если бы я знала, что он такой, никогда бы не стала уговаривать тебя пойти с ним на свидание.
– Ты, вероятно, думаешь, что он оказывает на меня влияние? Нет, это не так, ведь мы едва знакомы. – Я соврала. Мы действительно были едва знакомы, но я чувствовала свою связь с Александром. Я была связана с ним, но не могла объяснить это Белль. И с большим трудом сама могла понять это.
– Дорогая, – Белль убрала прядь волос за ухо и обняла меня, – не будем сегодня о нем. Тебе предстоит нелегкий день.
Она была права. Я не могла позволить мыслям об Александре испортить этот день. Если я действительно хочу доказать, что я независима, мне надо научиться крепко стоять на своих ногах и делать то, что должно.
– Ходить на таких каблуках – настоящее самоубийство, – сказала я, чтобы снова сменить тему.
– Чушь. Каблуки что надо.
Я засмеялась, вспомнив о высоченных шпильках, которые она убедила меня купить «на выход». По сравнению с ними действительно – что надо.
– Мне пора.
– Секунду. – Белль сунула мне пакет. – Это обед.
– Спасибо, мама, – сказала я, целуя ее.
– Не стоит благодарности. Тебе нужен перерыв на обед. Я не хочу, чтобы ты заработалась до смерти!
Улыбаясь, я закрыла за собой дверь, и мне показалось, что кто-то наблюдает за мной.
___
Мой рабочий стол находился далеко от окна. Это мне понравилось. На столе была табличка с моим именем. Во мне возникло чувство гордости: я уже что-то значу.
– Факс здесь, – показал мне Беннетт, когда водил меня по офису. Мне было приятно, что никто не бросает на меня косых взглядов. Моя недолгая популярность казалась чем-то далеким. Здесь, конечно, не было места историям из популярных СМИ. Здесь работают.
– Мы собираемся начать совместный проект с фондом Исаака Блу, чтобы собрать больше данных о безопасности питьевой воды в Африке. Я знаю, что у вас есть опыт работы с известными… – Беннетт умолк, увидев мое лицо.
– Извините. – Я закашлялась и жестами показала, что он может продолжать.
– Ваши родители владели большой компанией, – продолжил он, и я сразу почувствовала себя глупой. Конечно, он именно это имел в виду. На собеседовании мы коснулись бизнеса моих родителей.
– Я была слишком юной тогда, – призналась я.
– Это не имеет значения. – Беннетт махнул рукой. – Я просто пытаюсь предупредить вас, что мы будем работать с одним из самых сексуальных актеров.
Год назад эта новость, наверное, вызвала бы у меня восторг, но теперь я только улыбнулась.
Беннетт пригласил меня в свой кабинет и сел в кресло. На столе стояла фотография двух белокурых близняшек.
– Эбби и Эми, – сказал шеф, широко улыбаясь. Его привязанность к ним была очевидна. – Им по шесть лет.
– Должно быть, у вас полно хлопот, – сказал я, вспоминая, что вытворяли мы с Лолой, когда были детьми. Разница в возрасте у нас небольшая, и вплоть до средней школы мы вели себя, как близняшки.
Беннетт откинулся на спинку, заложив руки за голову. Он был симпатичным седеющим мужчиной сорока лет, мимические морщинки придавали его лицу выразительность. Он красиво старел, и я догадалась, что именно благодаря детям.
– Когда я был в вашем возрасте, я делал эту работу, потому что идеализировал мир. Теперь у меня есть они, и я делаю все это ради них.
Я кивнула, как будто понимая, о чем он.
– У вас есть вторая половина? – спросил он.
Я проглотила язык и покачала головой. По крайней мере, этот вопрос говорит о том, что он не слышал о моей связи с Александром. Иначе не может быть.
– Нет. Я живу для себя.
– Хорошо. – Он покачал головой и улыбнулся. – Извините, я не хотел спрашивать вас об этом. Думаю, я стал слишком философски смотреть на мир с тех пор, как умерла моя жена.
На секунду я замерла, положив руку на грудь. Услышанное с трудом укладывалось в голове, и я не могла понять, кому в этой ситуации тяжелее – ему или девочкам. У нас с мамой были разные отношения, но, по крайней мере, она всегда была рядом.
– Мне очень жаль.
– Спасибо, – искренне произнес он. – Мой терапевт хочет, чтобы я говорил об этом с другими, тем самым делая боль не такой сильной.
Я не могла сдержаться:
– Ваш терапевт говорит ерунду.
Как только эти слова вырвались, мне захотелось взять их назад, но было поздно. К моему облегчению, Беннетт опустил голову и вздохнул.
