– Прости, – произнес он упавшим голосом. – Я предупреждал тебя. Мне очень жаль.
Я остро ощутила печаль, отразившуюся в его взгляде. Когда он уже был у двери, я наконец сумела нарушить молчание.
– О чем ты думаешь? – спросила я слабым голосом.
Александр повернулся ко мне и покачал головой.
– Я не прошу тебя принимать моих демонов, Клара.
– Может быть, ты мог бы позволить мне сдерживать их некоторое время. – Я сделала осторожный шаг к нему, не желая напугать его. Я не боялась его демонов. Меня пугало то, что я могла потерять его навсегда.
– Они слишком безобразны для тебя. Ты красива и чиста.
– Я далека от чистоты, – иронично заметила я, безуспешно попытавшись улыбнуться.
Александр положил правую руку мне на плечо, удерживая меня на месте. Его глаза горели.
– Ты моя красавица, Клара. Поэтому я хочу защитить тебя от всего мира. Поэтому я хочу защитить тебя от самого себя.
Слезы выступили в уголках моих глаз. Когда я моргнула, слезинки опалили мои щеки.
– Однажды ты сказал мне, что хочешь услышать, как я умоляю тебя.
Александр вздохнул и, убрав руку, покачал головой:
– Нет. Не так.
– Пожалуйста, – прошептала я. – Пожалуйста, Икс.
– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, что мне снился скрежет металла и шум огня? Что я проснулся, сжимая подушку, потому что мне приснилось, что я держу окровавленное тело сестры? – спросил он. – И что каждый раз я просыпаюсь, не понимая, что случилось той ночью? Я ничего не могу тебе сказать, потому что я ничего не знаю!
Мои мысли путались, я не могла уяснить все, что он сказал. Я знала об аварии, об этом знали все. Но это было много лет назад.
– Ты говорил с кем-нибудь?..
– Я не собираюсь ни о чем говорить с чертовым психиатром. Моя сестра была бы жива, если бы не я. И точка.
– Это не твоя вина. – Я бросилась к двери, преграждая выход. – Это был несчастный случай, все это знают.
– Все знают то, что им сказали. Не будь глупой, Клара.
Это замечание и холод в его глазах были для меня равносильны пощечине. Я покачала головой, мысленно перебирая все варианты возражений, и скрестила руки на груди.
– Ты не первый, кто попал в автокатастрофу.
– Это было больше, чем просто автокатастрофа, – сказал он мягко, но меня поразил жестокий смысл слов.
Признание Александра шокировало меня. Что это значит? Каждый раз, когда я думала, что мы двигаемся вперед, что-то отталкивало нас назад. Мы оба топтались вокруг одних и тех же вопросов, и не двигались дальше. Теперь я поняла, что это не имеет значения. Воспоминания Александра о той ночи, то, что на самом деле произошло, – все это не имело значения. Ему нужно двигаться вперед, и в этом я ему должна помочь.
Я протянула ему руку:
– Вернись в кровать.
Александр опустил глаза и снова покачал головой:
– Быть рядом со мной опасно для тебя.
– Я в безопасности только тогда, когда ты рядом, – пробормотала я.
– Моя жизнь опасна. – Он пальцами расчесал волосы, спутавшиеся во сне. – Я опасен.
Я шагнула к нему с приподнятой головой и посмотрела в его грустные глаза.
– Я не хочу расставаться с тобой.
Александр левой рукой взял меня за руку и еще раз положил правую руку мне на плечо.
– Ты хрупкая, Клара, нежная. Если моя жизнь не сломает тебя, то я хочу делать с тобой то, что смогу.
Я затаила дыхание, но все же заставила себя проговорить:
– Я не боюсь быть с тобой, Икс. Наоборот, я боюсь быть отторгнутой тобой.
Низкое рычание вырвалось из его рта, когда он рывком притянул меня к себе с такой силой, что у меня потемнело в глазах. Наши языки сплелись. Руками он стискивал мои запястья. Он завел мне руки за спину, сжимая их крепко и показывая свое желание доминировать. Я повиновалась ему, и он поднял меня на руки и унес обратно в постель.
Александр проник в меня без слов. Я ахнула, когда его толстый член грубо вошел в мою вагину. В действиях Александра не было ни капли нежности. Он подчинялся какому-то примитивному позыву, и в какой-то момент я инстинктивно ответила, царапая ногтями его спину, цепляясь за него, когда он судорожно двигался на мне. Жестко и без остановок он вгонял член внутрь меня.
Прижимая меня одной рукой, другой он схватил меня за шею и заставил посмотреть на себя.
– Ты моя, Клара, – усмехнулся он, сжимая мне горло. – Я требую тебя. Ты понимаешь?
Ярость его тела и тяжесть его слов отпечатались в моем сердце. Я ответила слабым кивком. Слеза скатилась по моей щеке. Я принадлежала ему. Я знала это. Александр овладел мной, и мои слезы стали отражением радости, печали и страха одновременно. Огонь в его глазах разгорелся ярче, когда я заплакала, движения бедер ускорились. Он истязал мое тело и мою душу.
– Я делаю тебе больно, – сказал он грубо, – как ты хотела, Клара. Хочешь, я остановлюсь?
– Нет, – слетело с моих губ вместо «да». Я стонала каждый раз, когда его член вонзался в меня.
– Тебе нравится, но ты думаешь, что нет, – быстро сказал он. – Я жду, когда ты кончишь, Клара.
– Не могу, – простонала я. До оргазма было еще далеко. Его член терзал мою щель, а напряжение в моем теле не имело ничего общего с возбуждением.
– Прими боль, – приказал он. – Кончай!
Он отпустил мою шею и начал сосать и покусывать мой сосок. Затем он сжал его зубами и тянул, пока я не закричала. Александр стиснул мою грудь, и на соске выступила кровь. Он его снова прикусил, проводя зубами по его тонкому кончику. Что-то во мне оборвалось, я смирилась с мучениями, позволяя ему завладеть моими истерзанными нервами. В этот момент боль перешла в экстаз.
Я выгнулась под ним, плача и крича от удовольствия, сопровождавшегося жгучей болью в теле. Тяжелый язык и опухшие губы. Боль от укуса на груди. Здесь был только он. Он был моим светом во тьме.
Рыдая, я обмякла в кровати, прикрывая лицо руками от стыда за возбуждение, которое все еще чувствовала. Я получила удовольствие от этого жестокого обмена.
Александр замедлил движения и еще некоторое время продолжал аккуратно вводить член в мою пульсирующую щель. Потом он лег на меня. Его руки скользили по моему телу, успокаивая меня. Он покрывал поцелуями мою нежную, опухшую грудь. Осторожно отклонившись вбок, он медленно гладил меня.
Он отвел мои руки от лица и поцеловал меня. Это был теплый и глубокий поцелуй. Александр не торопился, дождавшись, пока я вдохну. Не было сплетения языков или столкновения зубов, только касание губ, томный, размеренный поцелуй, ощущение которого распространилось по моему уставшему телу.
