Это было заманчивое предложение. Слишком заманчивое.
– Извини, Икс. Я не могу прогулять третий день работы.
Он немного отступил, давая мне возможность выйти. Но расстояние не успокоило желание, охватившее мое тело.
– Сегодня вечером. – Это был не вопрос. Это было обещание.
– Сегодня вечером, – повторила я. Часы разлуки ощущаются так же остро, как небольшое расстояние, разделяющее нас.
___
– Я собрал графики, которые мы обсуждали вчера, – сообщил Беннетт, который расхаживал перед моим рабочим столом.
Я подняла глаза, чтобы встретить его взгляд. Я была благодарна шефу за то, что после вчерашних сообщений в газетах он еще мог смотреть на меня. Среди своих файлов я нашла список, составленный позавчера, и отметила выполненную задачу.
– Я буду заниматься сбором статистических данных о наличии чистой воды и детской смертности.
– Я чувствую безграничную благодарность к тем, кто помогает нам в этом. Честно говоря, я все еще в шоке, что Исаак Блу решил работать с нами.
Беннетт сел в кресло напротив меня. Кожа на его лице сморщилась, и под глазами появились мешки.
– Есть проблемы?
– Две девочки – это много даже для двух родителей, а ведь я один, – пояснил он. – Не могу не думать, что я плохой отец.
Я подалась вперед и сочувственно коснулась его рукава. Беннетт так заботился о детях, что он не мог быть плохим отцом.
– Нет. Просто ваша работа отнимает у вас слишком много времени. Если когда-нибудь вам понадобится кто-то, чтобы присмотреть за дочками, дайте мне знать.
– Я не знаю, что буду делать, когда у меня будет выходной. Наверное, работать.
Я рассмеялась и покачала головой:
– Никакой работы. Так и договоримся.
– О чем ты думаешь? – Он раскинул руки. – Как идут твои дела после окончания университета?
– Хорошо. – Я выдохнула воздух между сжатыми губами.
Он поднял брови, и наши глаза встретились.
– Звучит очень убедительно.
Я колебалась. Стоит ли мне говорить о драме в своей личной жизни? Беннетт, казалось, был доволен, что все это дерьмо оставалось за дверью. Я должна была признать, что мои отношения с Александром могут только осложнить некоторые вещи.
– Я думаю, что они боятся тебя, – сказал он честно.
– Меня? – Это было самое нелепое, что я когда-либо слышала.
– Ты для них некто вроде сожительницы знаменитости.
Я закрыла лицо руками и опустила голову на стол.
– Эй, это пройдет, и скоро никто даже не вспомнит, как вы с ним встречались, – успокоительным тоном произнес он.
– Хорошая попытка, – сказала я. – У них есть наша переписка. Они хорошо запомнили, что я девушка с расстройством пищевого поведения.
Я уже проходила через это в старших классах. Невозможно было игнорировать странные взгляды сверстников, когда они оценивали мою фигуру или наблюдали за мной во время обеда. Тогда я могла сбежать, но теперь это неподходящий вариант. Я не хотела этого.
– Тогда покажи им, что ты выше всего этого. – Беннетт встал и жестом дал понять, чтобы я следовала за ним.
Мы провели следующий час, переходя от стола к столу, пожимая руки и беседуя с работниками компании. Я не могла запомнить даже половину произнесенных имен, но была рада встрече с коллегами. И надеялась, что это поможет развеять некоторые слухи обо мне.
Остаток дня прошел как в тумане за чтением экологических сводок и заметок в надежде произвести впечатление на нашего знаменитого клиента. Я мало что знала об Исааке Блу, кроме того, что сообщали постеры и фильмы. Поиск в Интернете выдал множество спекулятивных сведений о его личной жизни. Я не могла помочь ему, но сочувствовала этому парню. Ни в одной истории не упоминался его интерес к проблемам окружающей среды. Подойдя к кабинету Беннетта, я остановилась в дверном проеме.
– И все-таки почему Блу так заинтересован в старте этой кампании? – спросила я и добавила: – Мне просто любопытно.
Мой шеф откинулся на спинку кресла, подняв руки и сплетя пальцы за головой, и мрачно улыбнулся.
– Он убеждал меня в своей глубокой приверженности этому делу, но, если честно, я думаю, что мы нужны ему, чтобы поменять имидж.
Это я понимала. Я знала, каково быть пушечным мясом для газет, но я точно не рискнула бы добавить остроты в мою повседневную жизнь. У Исаака Блу явно были неприятности.
– Я думаю, мы должны быть счастливы, что он хочет помочь, – сказала я, стоя в дверях.
– Я возьму то, что смогу получить! – воскликнул Беннетт.
Я вернулась к своему столу, чтобы прочесть последние заметки, занятая мыслями о том, как проведу свой вечер или, вернее, с кем я проведу свой вечер. Вдруг ко мне подбежала светящаяся рыжеволосая девушка. Она протянула конверт. Мое сердце заколотилось, когда я его взяла.
– Виктория? – неуверенно улыбнулась я, надеясь, что правильно запомнила имя девушки.
– Виктория Теру, – утвердительно кивнула она. – Зови меня Тори.
– Спасибо, Тори. – Не зная, что добавить, я посмотрела на свои ноги.
– А что за парень его доставил?
– Хм, не знаю. А как он выглядел? – спросила я, стараясь не показать, что опешила от вопроса.
Когда она описала Норриса, я почувствовала облегчение.
– Я не знаю, кто это, – сказала я с едва скрываемым изумлением, – но могу выяснить.
– Извини. – Тори обмахнула себя ладонями. – У меня отцовский комплекс. Это ужасно, но ты привыкнешь.
Я усмехнулась. Это порадовало ее, и по лицу ее расплылась широкая улыбка. Наверное, у меня будет много друзей здесь.
– Мы можем как-нибудь пообедать вместе, – сказала я. Из кратких контактов с людьми из круга Александра я сделала вывод, что не смогу найти друзей среди них. К тому же мысль о девушке, которая не одержима своей свадьбой, казалась мне просто нереальной.
– Супер! Я знаю отличное место. – Тори улыбнулась с искренней теплотой. – Давай на этой неделе.
– Согласна.
– Мне известно, где ты работаешь, так что не думай отступать. – Она подмигнула мне и поплыла обратно к своему столу. Я проследила, за какой стол она села, и постаралась связать в памяти ее лицо и имя с этим рабочим местом.
После этого я удостоверилась, что меня никто не видит, и вскрыла конверт. Внутри была записка от Александра. Я прочитала:
«Крошка,
это не любовное письмо. Для меня слишком тяжела мысль о том, что какое-то время я провел без тебя. Я хочу, чтобы ты знала, что сегодня я представлял свои руки, ласкающие твое тело, и свои пальцы, покручивающие твои соски. Представлял твою идеальную грудь в тот момент, когда я имею тебя языком. Пока ты спасаешь планету, я в мыслях повторяю слова, которые вырвались из твоего сладкого рта, когда ты кончала в последний раз, и надеюсь услышать их снова. И я услышу их сегодня вечером. А теперь шепни мое имя, Клара. Потому что вечером я хочу услышать, как ты кричишь его.
