– Только для этих выскочек.
Ответ вырвался у меня, прежде чем я успела понять, как по-детски это звучит или с кем я разговариваю. У меня не было сомнений, что он догадывался, кого я имела в виду. После того, что я видела прошлой ночью, я начала лучше понимать его. Я жевала губу, ожидая, когда он опустит руку или засмеется, но он не сделал ни того, ни другого.
– Еще одно отличное прозвище. До тебя мне никогда не приходило на ум ничего подобное.
Его ответ указывал на то, что он не был оскорблен.
– Какие прозвища ты им дал?
– Болваны. Идиоты. Как обычно, – сказал он, пожимая плечами.
– Я хочу, чтобы ты знал, что я не думаю, что Дэвид…
Поведение Эдварда немедленно изменилось, и я вспомнила, что он брат Алекса. Я понимала его без слов.
– Об этом… – начал он.
Но я подняла руки вверх. Теперь моя очередь спасти его.
– Тебе не нужно ничего говорить. Я – могила.
– Значит, мне не нужно тебя подкупать?
Мой рот раскрылся, но я поняла, что он шутит, и быстро закрыла его.
– Нет, – сухо сказала я. – Как ты знаешь, я богатая женщина.
– Я слышал. – Его ответу не хватало быстроты. Казалось, он погрузился в свои мысли. – Это большая тайна. Не ради меня. Ради него. Я не хочу, чтобы он пострадал.
Я провела последний день, терпя насмешки и снисхождение. Эдварду не пришлось подробно рассказывать о том, от чего он надеялся спасти Дэвида. Но я невольно подумала, как чувствует себя Дэвид. Мне было непросто открыто общаться с Алексом. Насколько же тяжело должно быть Дэвиду?
Глубоко вздохнув, я заставила себя быть смелой и открыла дверь в свою комнату.
– Ты хочешь войти?
– Я не уверен, что Алекс поймет, если увидит меня в твоей комнате.
– Я думаю, что он не будет возражать.
– Знаешь, у меня есть определенная репутация. – Он вошел внутрь.
– Вот почему я не волнуюсь.
– Да, – сказал он, – потому что мужчина-гей может оказаться в комнате женщины только по невинному поводу.
– Ты же не собираешься украсть мое нижнее белье? – подзадоривала я его, вылезая из куртки Алекса.
Бровь Эдварда поднялась, когда он увидел мою блузку.
– У меня проблемы с гардеробом. – Я открыла шкаф, подыскивая что-то подходящее для еще одного тяжелого ужина.
– Что бы он с тобой ни сделал, я надеюсь, что это стоило того, чтобы испортить «Донну Каран».
– Верно, – ответила я ему, продолжая перебирать одежду, которую взяла с собой. Я думала, что взяла слишком много, но, посмотрев на Пеппер и ее дружков, решила, что моя одежда устаревшая, слишком простая и дешевая.
– Прими душ, – сказал Эдвард.
– Я никак не могу найти, что надеть. Бессмысленные поиски. Может быть, я пойду прямо так и устрою этой кучке мерзавцев сердечные приступы.
– Безусловно, это очистит наш род, – сказал он, внушительно покачивая головой. – Не беспокойся о своей одежде.
Я смотрела на него, когда он начал разбираться в моих платьях.
– Ты собираешься подобрать для меня наряд?
Эдвард стоял ко мне спиной, но я видела, как смех пробежал по его лицу.
– О, крошка, о геях бытует много несправедливых стереотипов, но ни один из них не касается нашего чувства стиля.
Глава 25
Через час я была полностью одета. Мой макияж был завершен, а волосы прибраны. Я самодовольно поправляла платье, которое Эдвард выбрал для меня. Я купила его по настоянию Белль, и оно было далеким от моего обычного стиля. Атласная юбка на восемь дюймов выше колен и кружевная отделка. Под платьем на мне ничего не было. Контуры моей груди угадывались довольно легко: тонкая ткань платья не позволяла мне надеть бюстгальтер.
– Ты уверена, что у тебя нет какой-нибудь ленты, – сказал Эдвард. Он держал мои каштановые локоны над плечом и исследовал мое отражение в зеркале.
– Не у всех есть модные вещи на любой случай, – ответила я, глядя на свое отражение и пытаясь решить, могу ли я выйти в этой одежде.
– Очень жаль. Но Алексу это понравится. – Эдвард подмигнул, схватил мою руку, отрывая меня от мыслей, и свистнул. – У тебя отличный вкус. Твой гардероб – мечта гея.
– Хочешь поиграть в одевалки? – спросила я серьезно. Вряд ли тело Эдварда поместится в мою одежду.
– О нет, мне нравится видеть красивых женщин в платьях, но это не моя тема, – заверил он меня. – Господи, ты можешь представить, что семья подумает об этом? До сих пор они имели дело лишь с легкими случаями метросексуальности.
Я посмеялась вместе с ним, отмечая его твидовый жилет, очки с ободком и тщательно полированными дужками. Это был не небрежный, сексуальный лук его брата, а, скорее, следствие отточенного чувства вкуса.
– Я могла бы сказать, что купила эту одежду сама, но у меня была помощница.
– Персональный покупатель?
– Мама всегда старалась одевать меня как истинного британского аристократа. Увы, но я предпочла бы ходить в джинсах и сандалиях, – призналась я, вспоминая об университетских годах. – Моя соседка взяла меня на шопинг.
– У твоей соседки отличный вкус. – По его тону я поняла, что эта тема интересна Эдуарду.
– Может быть, ты ее знаешь. Анабелль Стюарт.
Если бы Эдвард знал о семейном скандале Стюартов, то он все равно ничего бы не сказал.
– К сожалению, нет, но я бы с удовольствием познакомился. Если мы выберемся отсюда живыми, то обязательно соберемся и выпьем чаю.
– Хорошая идея.
Теперь, когда у меня появился друг в окружении Алекса, я не сдамся. Было приятно сидеть с членом королевской семьи, у которого не было большого количества скелетов в шкафу. Увы, я не всегда могла сказать то же об Александре. Меня радовала открытость Эдварда. У него было не меньше тайн, чем у Алекса, и, тем не менее, он уже открылся мне.
– Ой, я вижу, ты не на шутку задумалась, – сказал Эдвард, прерывая мои размышления, прежде чем они успели перерасти в отчаяние. – Это все, что тебе нужно знать. Ты выглядишь потрясающе. Юбка не слишком короткая. Вероятно, сегодня вечером Пеппер и Сандра будут демонстрировать свои прелести. Но, поверь, они ничто в сравнении с тобой. Ты сексуальная и изощренная.
– Как Пеппер, – со вздохом сказала я.
– Эта девушка может выглядеть как секс на палочке…
Я подняла бровь, услышав его слова.
– У меня есть глаза, даже если я не собираюсь подкатывать к тебе, – сказал он. – Но никто никогда не считал ее изощренной.
– Да, я такая. – Я жевала губу, вспоминая свое первое впечатление от этой статной блондинки. Если быть честной, одна моя часть до смерти желала выглядеть как Пеппер. Другая часть просто хотела ее убить.
