Эдвард взял меня за руку.
– Пеппер пугающая, но не изощренная. Разница здесь очень тонкая, но о ней нельзя забывать. Она только лает, но не кусается.
– Надеюсь, ты прав. – Я не подумала, что Пеппер может оказаться более опасной, чем считали Эдвард или Алекс. В конце концов, между атакой и запугиванием большая разница. Пока она не открыла свои клыки, но это не означает, что она не планирует сделать это.
– После сегодняшнего вечера она узнает, с кем столкнулась. Ты крутая, Клара Бишоп.
– Да, да.
Я посмеялась над его ободряющими словами. Это было мило с его стороны, но ведь он не знал меня. Девушка, которая должна была напоминать себе о еде. Девушка, которая позволила своему бывшему избить ее. Девушка, которая оправдывалась перед всеми.
– Ты должна быть такой. Иначе Алекс не заинтересовался бы тобой.
– У меня создается впечатление, что Алексу интересна каждая юбка.
Я никогда никому не говорила об этом своем страхе. Я намекал на это Алексу, посмеиваясь над его историями в прессе. Мы приблизились к его сексуальной истории во время разговора о Пеппер. Однако наедине мы всегда предавались своим желаниям и тут уже нам было не до его многочисленных подруг и флирта.
– Не говори так. – Эдвард покачал головой. Грусть появилась в его глазах. Он протер их тыльной стороной ладони. – Я не единственный, кто вынужден соблюдать приличия.
– Правда?
Я пыталась казаться безразличной, но моя попытка с треском провалилась. О жизни Александра до меня я не знала еще очень многое и потому не могла сдержать свое любопытство. Он постоянно занимал мои мысли. Он стал навязчивой мыслью, которой я не могла избежать, и мне так хотелось узнать о нем побольше.
– Я не говорю, что все истории ложны. Но некоторые из них явно были приукрашены, – заверил меня Эдвард.
– Как ты думаешь, почему он привез меня сюда? – спросила я, исследуя темные глаза его брата в надежде найти какие-то подсказки, которые были мне так нужны.
– Потому что ты ему нравишься, – быстро сказал Эдвард. – Я слышал, как Пеппер сказала тебе, что Алекс не способен любить.
– Она права? – шепнула я, внезапно испугавшись.
– Надеюсь, нет. Я помню, как брат играл со мной в детстве. Как он приходил, когда я болел, и присматривал за мной. Я никогда не знал нашу мать и нашего отца. Александр заботился обо мне… – Он будто хотел добавить еще что-то, но замолчал.
– Но? – подсказала я.
– Это было до смерти Сары.
– Так вот в чем дело. – Я знала об этом. Он рассказывал мне, но я почему-то думала, что все может быть по-другому. Разве журналы и книги самопомощи не предупреждали, что это невозможно? И все же я попыталась. Я взглянула на Эдварда с сочувствием. – Не беспокойся об этом.
– Ты выглядишь как запуганный щенок. – Эдвард провел рукой по волосам. В этот момент он был так похож на своего брата, что сердце готово было выскочить у меня из груди. – Я не должен говорить этого, потому что я знаю лучше, чем кто-либо, что значит крушение надежды, но я думаю, что Алекс способен любить. Эту способность нельзя потерять. Ему мешает только то, что он не хочет этого.
Я больше не могла его слушать и отвернулась, чтобы он не увидел выражение боли на моем лице. Александр не хотел любить. В этом была его настоящая проблема, а не в том, что он неспособен к любви. Не глупо ли думать, что я могу его исправить? Неужели моей любви достаточно? Я задохнулась, пытаясь подавить рыдание и сделала вдох.
– Вот.
Эдвард передал мне черные туфли «Ив Сен-Лоран». Они были по меньшей мере на дюйм выше, чем все, что я носила, даже те, которые Белль уговорила меня надеть на бал. Я сморщила нос, не скрывая беспокойства из-за того, что в моем образе был сделан такой акцент на ноги. Я начинала думать, что Эдвард и Белль были частями большого заговора с целью превратить меня в модницу.
– Поверь мне, – продолжил он. – Я видел, как ты говорила с Пеппер. Ты сексуальная штучка. Пришло время показать этим ребятам, на что ты способна.
– И для этого мне нужны пятидюймовые каблуки?
– Тебе нужен образ, который бы соответствовал твоему характеру.
– Характеру? – Для меня это было сюрпризом. Я вспомнила Дэниела, заявившего, что я слишком мягкотелая, но я тут же оттолкнула эти мысли в те дальние углы сознания, где им было самое место.
– Конечно. Я видел это сегодня днем. – Эдвард положил мне руку на плечо и подвел меня к зеркалу. – Я не хотел это говорить, но Пеппер права. Они еще даже не начали – эти идиотки и пиявки. Они придут за тобой, они придут за кровью. Ты должна показать им, что ты женщина, с которой нужно считаться, и, пожалуйста, начни с перцового баллончика.
Женщина, отражение которой я увидела в зеркале, не была секс-бомбой, хотя могла бы претендовать на эту роль. Короткая юбка, фантастические туфли и малиновые губы определенно указывали на это. Когда я присмотрелась, то увидела то, о чем говорил Эдвард. Я казалась выше не только из-за каблуков. Ровная осанка и горящий взгляд.
– Она не похожа на того, с кем хочется заняться сексом, – сказала я вслух.
– Нет! – воскликнул Эдвард. – Клара, позволь мне объяснить тебе одну вещь. Я не говорю, что ты должна стать частью этой ужасной семейки, но если уж ты хочешь войти в этот мир, то ты должна научиться играть по правилам. Считай это шахматами.
– Шахматы с предательством и сексом, – сказала я.
На моем лице показалась кривая улыбка. Девушка в зеркале повторила за мной, и я сделала шаг назад. Это был не сарказм. Вместо простого защитного механизма одно снисхождение и осуждение. Внезапно я поняла, почему Пеппер всегда выглядела так, как будто она только что сошла со страниц «Вог». Это было частью ее образа, частью девушки, которой она притворялась. Хотя вполне возможно, что она притворялась уже так долго, что на самом деле стала бессердечной тварью, которую я знала и ненавидела.
– Именно. – Эдвард поцеловал меня в лоб. – Последний совет?
– Да. – Я глубоко вздохнула и утвердительно кивнула.
– Когда ты видишь их, когда ты идешь мимо них, когда они смеются за твоей спиной над каждым твоим шагом, просто думай об убийстве.
Мои глаза расширились от удивления, и на этот раз я чуть не задохнулась от смеха.
– Убийство?
– Доверься мне. Это просто слово, но если у тебя хорошее воображение, я думаю, ты сможешь представить, как уделываешь их, – добавил он и хитро улыбнулся.
В моих глазах засверкали дьявольские огоньки.
Это очень по-королевски.
Глаза Эдварда расширились, когда он увидел, как я делаю первые шаги на высоких каблуках. Они были еще не очень уверенными, но вскоре я обрела равновесия.
– Ты бегаешь? – спросил он, когда мы вошли в зал.
