Карли взглянула на мать.
– Ты кого-то ждешь?
– Нет.
И не успела Карли остановить ее, как мать направилась к двери.
А затем она услышала голос Дэя и, вытерев слезы, распрямила плечи.
Когда он вошел в кухню, у нее перехватило дыхание. Дэй снова был с ног до головы одет в черную кожу, и Карли поняла, что он приехал на своем мотоцикле из Лондона. Однако от прежнего дерзкого и обаятельного мужчины не осталось и следа, а перед ней был человек, который выглядел так, будто не спал и не брился несколько дней подряд.
Карли пришлось приложить все силы, чтобы не броситься в объятия Дэя. Кроме того, сейчас она наверняка была бог знает на кого похожа: волосы всклокочены, старый материнский халат надет поверх пижамы. У нее был полный шкаф красивых вещей, но, по закону подлости, этот мужчина еще ни разу не видел ее в приличной одежде.
Дэй оглядел ее с головы до ног.
– Ты плакала, – мягко сказал он.
– Нет. У меня аллергия.
Он поднял брови.
– В конце лета?
– Она у меня весь год. – Ее сердце бешено колотилось в груди, но Карли не собиралась выдавать своих чувств.
– Хотите чаю, мистер Джеймс?
– Мама, Дэй не пьет чай, – сухо ответила Карли.
– Я не знал, что ты его пьешь, – хрипло ответил он.
– Что ты здесь делаешь? Я, кажется, просила, чтобы ты оставил меня в покое.
Он глубоко вздохнул, услышав ее ледяной тон. – Я хотел убедиться, что ты получила мои сообщения.
– Я получила одно про трусы, – презрительно отозвалась Карли. – И этого было достаточно.
– Думаю, я вас оставлю, – осторожно вмешалась в разговор ее мать.
Карли обернулась и увидела покрасневшее от смущения лицо матери.
– Спасибо, мам. – Она совсем забыла, что они с Дэем не одни в комнате. И, судя по его лицу, Дэй тоже об этом забыл.
– Насчет того сообщения. – Он поправил воротник куртки. – Я был не в себе, когда отправил его.
– Похоже на то.
Дэй пропустил мимо ушей ее саркастическое замечание и провел рукой по волосам.
– Но я говорю о других сообщениях.
– Мне нет дела до других сообщений. Я хочу, чтобы ты ушел.
Дэй смотрел на ее прекрасное дерзкое лицо. И все? Это все, что она собирается сказать в ответ на его признания? После того, как он излил ей душу?
Он с трудом перевел дух.
– И ты ничего не хочешь добавить?
– Если бы я хотела, то позвонила бы тебе.
– Конечно. – Дэй застегнул куртку и с трудом проглотил ком в горле.
– Прости, что потревожил тебя.
– Лучше бы я тебя никогда не встречала.
Она пробормотала эти слова себе под нос, но Дэй услышал и резко обернулся к ней.
– Знаешь, после того как я излил тебе душу, могла бы вести себя чуточку снисходительнее.
– Излил мне душу? – Карли сердито усмехнулась. – Вот это да, – произнесла она хрипло. – Ты говоришь о женском нижнем белье и требуешь, чтобы я позвонила тебе, словно это я во всем виновата. И это ты называешь излить душу?
– Я не говорил, что ты во всем виновата. Это моя вина.
– Что ж, наконец, мы хоть в чем-то пришли к согласию, – выпалила она. – А теперь можешь идти.
Последнее слово прозвучало как рыдание, и Карли прижала ладонь к губам, пытаясь сдержаться. Черт, она не хотела плакать перед ним.
– Карли, прости меня. Я не хотел тебя обидеть.
Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал. Она жадно прильнула к его губам, и Дэй крепко обнял ее.
– Ты должна знать, все, что я сказал, – правда, – хрипло произнес он. – И если ты передумаешь, мои чувства не изменятся.
– О чем ты? – Карли взглянула на него. – Какие чувства?
Дэй пристально посмотрел на нее, и ей стало не по себе.
– Ты прослушала мои сообщения?
Карли шмыгнула носом.
– Мне хватило одного. – Она вскинула подбородок. – Остальные я стерла. Я не хотела… Почему ты смеешься?
Карли попыталась вырваться, но Дэй крепко держал ее за плечи.
– Карли? – ласково начал Дэй. – В этих сообщениях… – Он откашлялся. – Я признавался тебе в любви.
– Ты… Ты признавался?
– Признавался в любви.
– Ты не можешь меня любить, ты ведь мне не доверяешь.
– Ты права, я не доверял тебе, но мне необходимо все тебе объяснить.
И Дэй рассказал ей о своем отце, благодаря которому стал недоверчивым и циничным. О том, что никогда и никому не открывал свою душу.
– Но с тобой все стало по-другому. Сколько я ни пытался отдалиться от тебя, ты не отпускала меня. Ты всегда была в моих мыслях. В моем сердце.
– А что произойдет, если вдруг появится еще один Бекетт?
Дэй снова потянулся к ней.
– Не будет другого Бекетта, потому что на этот раз я полностью отдаю тебе себя, как ты отдала себя мне той ночью. Скажи, что еще не поздно. Скажи, что дашь мне еще один шанс.
Карли взглянула на него.
– Но я еще не отдавала себя тебе полностью, – возразила она, глядя ему в глаза. Она не призналась ему в любви.
– Я думала, что мы с Дэниелом любим друг друга, а он постоянно обвинял меня в том, что я изменяю ему, и это было ужасно.
– Ты сказала, что это он тебе изменил.
– Да. Но затем он унизил меня, я чувствовала себя полной дурой, и…
– И тут появился я и сделал то же самое. – Он крепко обнял ее за талию. – Карли, прости меня. Я идиот.
– Я тоже идиотка, – призналась Карли. – Я могла остаться. Могла заставить тебя услышать меня.
Дэй покачал головой.
– Ничего бы не вышло, потому что тогда мне нужны были лишь сухие факты.
– А теперь?
– А теперь я понимаю, что должен был прислушаться к голосу сердца, а не разума.
– О, Дэй, я понимаю, о чем ты. После смерти Лив я чувствовала свою вину за то, что живу, а она нет. Даже сейчас мне так жаль, что она никогда не сможет пережить счастье, выпавшее на мою долю. Счастье с тобой.
– Она навсегда останется в твоем сердце, Рыжая. И если захочешь, мы откроем отделение в больнице и назовем в ее честь.
– Для детей?
– Хоть для целого мира, если ты согласишься выйти за меня.
– Выйти за тебя?
– А ты думала, что я хотел всего лишь провести с тобой ночь?
– Нет, просто… Мне казалось, ты не хотел серьезных отношений.
