Тимофей замер, Луиза и Стас покосились через плечо. Щеглов разговаривал с Маратом Закревским. Ребята молча переглянулись. Все сразу поняли, о ком идет речь.
– Видел бы ты статью, которую он написал ночью! Обругал не только художников, но и руководство музея. Да что там, руководство всего города! И еще требовал, чтобы я отправил это в печать! Естественно, я отказался, так он же мне еще и скандал устроил.
– Не понимаю, что творится с Владом, – сухо произнес Марат. – Всегда считал его отличным журналистом, но в последнее время он будто с катушек слетел. Вчера в музее наделал шума. Ему это еще долго не забудут.
– Все началось с его появления в Клыково, – заявил Тарас Стахеев.
– С его желания найти убийцу сына, – поправил его Виктор Петрович. – Он говорит об этом день и ночь, вечно сует свой нос куда не следует! И как мне с ним поступить? Марат, это ты привел его в нашу редакцию. Может, заберешь его обратно в Санкт-Эринбург? Мне лишние скандалы ни к чему.
– Я подумаю, что можно сделать, – пообещал Закревский. – Поговорю с ним… Мне его поведение нравится не больше, чем тебе.
Вскоре Виктор Петрович ушел, пылая праведным гневом, а Марат Закревский и Тарас Стахеев сменили тему разговора. Луиза взглянула на сидевших перед ней парней.
– Пивоваров вчера и правда дал маху, – проговорила она. – Устроить такое на глазах у всего города!
– Не так давно он приходил к нам за помощью, – опустив глаза, буркнул Денис. – И мой дедушка подсказал ему верный путь в его поисках. А теперь такая черная неблагодарность.
– Что он искал? – живо поинтересовалась Луиза.
– Он задает вопросы о прошлом Клыково. О той ночи, которую до сих пор многие боятся вспоминать, о многом другом. Ведет какое-то журналистское расследование. Настойчивый. – Денис покачал головой. – Такой, если поставит перед собой цель, ни перед чем не остановится. Вот и восстановил против себя полгорода.
– Знакомая история, – печально вздохнул Тимофей. – Меня сейчас тоже половина академии побаивается…
– Есть чего, – хмыкнул Кащеев.
– Но я ведь ничего плохого не сделал, – запротестовал Зверев. – Так за что меня ненавидеть? Даже вы с Алисой шарахаетесь от меня как от прокаженного!
Луиза озабоченно взглянула на Тимофея, затем на Стаса.
– Мы не могли принять твою сущность, – тщательно подбирая слова, проговорил Кащеев. – Когда мы рассказали вам свою историю, ты промолчал. А ведь тоже мог бы с нами кое-чем поделиться.
– Чтобы вы испугались и отвернулись от меня? – хмыкнул Тимофей. – Именно так и получилось. Значит, я был прав, что молчал.
– В этом тебя сложно винить, – кивнул Стас. – Ну и мы постепенно привыкли к твоему новому виду. И если ты не станешь перекидываться прямо при нас, мы с Алисой будем рады возобновить наше общение.
– Не стану! – улыбнулся Тимофей.
Денис не сводил с них заинтересованного взгляда, а Луиза не могла оторваться от его фиалковых глаз. В день их первой встречи она решила, что он носит цветные контактные линзы, но позже поняла, что это не так. У Чернокниж-цев такой цвет глаз, похоже, передавался по наследству, от отца к сыну, от деда к внуку. Ведь и у Василия Глебовича глаза были фиалковые.
– Я один не в курсе происходящего? – спросил Денис. – Не понял ни слова из того, что вы сейчас говорили.
– Это у них мальчишеские разборки, – отмахнулась Луиза. Она лихорадочно думала, как переменить тему, и тут заметила медальон, висевший на груди Дениса. – У тебя очень необычное украшение, – поспешно сказала она. – Кажется, ты говорил, что оно что-то значит?
Денис подцепил цепочку указательным пальцем и продемонстрировал всем собравшимся медальон из черного металла, формой напоминающий свернутый кольцом драконий хвост с гребнем и чешуей.
– Это подарок очень близкого человека, которого больше нет рядом со мной, – хмуро произнес он. – И я виноват в том, что случилось… Теперь постоянно ношу как напоминание.
– Господи, – побледнела Луиза. – Извини!
– За что? Ты же ничего не знала. Этот кулон… Для меня он как символ надежды. Чтобы я не опускал руки, чтобы пытался все исправить… Но пока все мои попытки не принесли ожидаемых результатов.
Луиза ничего не поняла, но решила, что не стоит его больше расспрашивать об этом украшении.
Тарас Стахеев принес заказ, и все накинулись на еду. Но Тимофей, даже расправляясь с куском ароматного пирога, не сводил глаз с Дениса.
– Почему одна из твоих восковых кукол так похожа на мою мать? – внезапно спросил он.
– Прости, я не хотел ничего плохого, – развел руками Денис. – Просто она всегда мне нравилась, как актриса… Я люблю почти все фильмы с участием Ангелины Зверевой. В детстве я ходил в местную художественную школу. Нас учили рисовать портреты, а за образец, как правило, мы брали фото различных знаменитостей. Это обычная практика. Поэтому, когда я начал лепить из воска, поступил по тому же принципу. Нашел фотографию в старом журнале и… сделал это. Причем начал работу задолго до… – Он осекся. – А закончил в ту самую ночь… Прими мои соболезнования.
Тимофей молча кивнул, постепенно успокаиваясь.
– Мог бы хоть как-то предупредить, – произнес он с набитым ртом. – Для меня это было очень неожиданно… Увидеть ее на выставке в этой витрине.
– Я даже не подумал об этом, – удрученно сказал Денис. – Но выставка уже закончилась, художники забирают свои картины и скульптуры. Кое-что мне посчастливилось продать…
– И мне, – довольно улыбнулся Стас.
– Остальное я сегодня же увезу в мастерскую. Больше эти восковые фигуры никто не увидит.
– И очень жаль! – заявила Луиза. – Они действительно хороши! Ты мог бы подарить их какому-нибудь музею восковых фигур. А еще лучше продать!
– Об этом я пока не задумывался. Тем более если Тимофей против…
– Да чего уж, – отмахнулся Зверев. – Они и правда похожи на оригиналы. Если какой-то музей заинтересуется, почему бы не продать. Я не возражаю.
Дверь «Одноглазого валета» с грохотом распахнулась, и в зал ворвался Влад Пивоваров в темно-синих джинсах и свитере толстой вязки, в коротком мятом пальто нараспашку. Он выглядел так, будто не спал всю ночью. Волосы торчали во все стороны, подбородок покрылся щетиной. Оглядевшись по сторонам, он ринулся к столику шерифа. Марат Закревский и Тарас Стахеев проводили его изумленными взглядами.
– Что это с ним? – испуганно прошептала Луиза.
– Я давно собирался выйти из вашего журналистского кружка, – заметил Стас. – И теперь, кажется, окончательно утвердился в своем решении.
– Вот ты где, шериф! – рявкнул Пивоваров, приближаясь к Мезенцеву. – Почему не отвечаешь на мои звонки? Я едва не погиб этой ночью! Меня пытались убить!
Евгения Белявская уронила вилку.
