Яростный собачий лай теперь был слышен и на западе. Таким образом, путь к морю тоже был перекрыт. Милан начал задыхаться, и ему пришлось остановиться. Обессиленный, он оперся на свой посох и на мгновение закрыл глаза, чтобы побороть головокружение.
Раинульф стоял немного выше его на склоне.
– Давай, ты справишься. Потом мы пойдем по гребню. Там тебе будет легче.
Ничто не будет легче, Милан знал это. Уже пять дней они мчались по лесу. Сначала это выглядело довольно неплохо. Он решил, что они пойдут на юг, потому что полагал, что их преследователи будут искать его на севере, по пути к отцу. При этом он просто хотел уйти подальше от всего. Подальше от своего отца. Подальше от герцогов Швертвальда. Даже от Цилии. Как только они доберутся до серебряного города Дрепаны, Милан найдет корабль, который заберет его с острова. Раинульфу он этого еще не сказал, но после своего недавнего опыта был намерен держаться подальше от предстоящей войны.
Милан прислушался. Теперь лай снова доносился с востока.
Ночью они поспали всего три или четыре часа, а затем снова продолжили бежать. Силы Раинульфа казались неиссякаемыми. В его случае это было не так, признал уставший Милан. Хождение в течение целого дня по лесу в поздней летней жаре, гнетущей и обессиливающей, не принадлежало к упражнениям, с помощью которых отец готовил его к жизни верховного священника.
Лучник немного спустился по склону и протянул ему руку:
– Давай я подниму тебя. Тогда тебе будет легче.
Милан не схватил его за руку. Немного гордости у него еще осталось.
– Я в порядке, – произнес он, хотя чувствовал себя так, как будто ему в горло засунули кочергу.
Тяжело опираясь на свой посох, он с трудом поднялся по склону. Наверху ему открылось странное зрелище. На другой стороне находилась круглая долина шириной семь или восемь миль. Более высокие склоны были покрыты гнилыми пнями. Дальше внизу бледные стволы соединялись раскидистыми ветвями, с которых опали листья и кора. Милану показалось, что между этими гигантскими деревьями на дне долины он увидел руины.
– Белый лес, – прошептал он в благоговении. Там, должно быть, когда-то стоял дворец Белой королевы.
– Мы пойдем на запад, – решительно сказал Раинульф. – Если повезет, мы доберемся до побережья и нас подберет рыбацкая лодка, прежде чем догонят наши преследователи.
– Ты действительно так думаешь?
Раинульф уклонился от его взгляда.
– Почему они дают нам знать лаем собак, как далеко от нас находятся? Людям вроде твоего друга Вильяма не требуется собака, чтобы идти по следу в лесу… Если из-за лая собак мы подумаем, что преследователи находятся на расстоянии полумили, то они с таким же успехом могут стоять внизу на склоне на расстоянии полета стрелы.
– Если бы они находились на расстоянии полета стрелы, я был бы уже мертв, – сухо ответил Раинульф. – Я им живым не нужен.
– Лучше мы пойдем через долину, – решил Милан и спустился между гнилыми пнями.
– Ты в своем уме? Сюда можно приходить, только если тебя позовет королева! Ни один разумный человек не спускается в долину.
– В таком случае я надеюсь, что наши преследователи – разумные люди, – ответил Милан.
– Блин, парень, я не шучу. Здесь, в самом сердце Белого леса, живут самые могущественные сказочные персонажи. Там, внизу, мы можем встретиться с Туманным волком, единорогом королевы или ее телохранителями из старого народа. Живыми деревьями, призраками и…
– А в Швертвальде нам в любой момент могут выстрелить в спину. Я сделал свой выбор. – Милан повернулся и продолжил спускаться по склону.
Он ушел уже довольно далеко, когда услышал позади себя шаги.
– Ты сведешь нас обоих в могилу, – выругался Раинульф. – Так же, как Фелицию.
От упрека лучника в мыслях Милана снова вспыхнул костер, но он ничего не ответил.
Больше мили они шли молча, пока Милан не решился задать вопрос, который крутился у него на языке в течение всего их побега:
– Почему ты меня сопровождаешь? Разве этим ты не предаешь свой народ?
– Нет. Народ невозможно предать… Народ – это очень много людей. Всегда найдутся те, кому будет по душе то, что ты делаешь, неважно, что именно. Предать можно только себя самого, Милан. И этого я никогда не делал.
Милан задался вопросом, остался ли он верен самому себе.
В полном молчании они продолжили путь, пока не достигли окраины Белого леса. Безлистные деревья казались вырезанными из свежей слоновой кости. Некоторые из них были настолько огромными, что три человека, вытянув руки, не смогли бы обхватить ствол. Подлесок отсутствовал, и черная почва местами была покрыта чем-то похожим на серебряную пыль. Здесь не было ни протоптанных дорожек, ни звериных троп. На мягкой земле не было вообще никаких следов. Как будто ничто живое не входило сюда на протяжении веков.
Милан подошел к одному из стволов и прикоснулся к нему рукой. Дерево было прохладным и твердым как камень.
– Лучше ничего не трогай, – тихо сказал Раинульф. – Все здесь принадлежит королеве. Ты можешь рассердить ее.
«Долина действительно производит зловещее впечатление», – подумал Милан. Здесь не было слышно ни пения птиц, ни шелеста ветра среди деревьев. Только едва слышный шепот… как отзвук давно затихших голосов.
Дрожь пробежала по телу Милана. Тени уже становились длиннее. Скоро наступит ночь.
Милан ускорил шаг. Они должны добраться до руин дворца, прежде чем станет совсем темно. Сколько он себя помнил, сказки о Белой королеве всегда вдохновляли его. Но каково будет на самом деле встретиться с ней?
БЕЛЫЙ ЛЕС, ДВОРЕЦ БЕЛОЙ КОРОЛЕВЫ, ВЕЧЕРНИЕ СУМЕРКИ, 5-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЯБЛОК В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ
Милан был удивлен тем, насколько много места занимали руины дворца в самом сердце леса. Вечер уже склонялся к ночи, когда они оказались среди развалин тронного зала. Потрескавшиеся колонны лежали на разноцветном мозаичном полу. Мраморные ступени вели к пьедесталу, на котором стоял белый трон.
– Не делай этого, – прошептал Раинульф, когда Милан стал на нижнюю ступеньку. – Нам вообще не следовало бы находиться здесь. – Обычно бесстрашный и решительный, лучник не осмеливался даже взглянуть в сторону трона.
Милан проигнорировал его. Что-то рядом с троном привлекло его внимание. Сначала он принял это за разбитый мрамор. За обломки, которые лежали повсюду в разрушенном дворце.
Он решительно поднялся по ступенькам и опустился на колени рядом с троном. Череп, который лежал там, был размером с лошадиный, но даже в сумеречном свете хорошо были видны клыки. Череп покоился на могучих скрещенных передних лапах.
– Ты был здесь добровольно, – тихо сказал Милан и нежно погладил череп. – Ты ждал ее? Ждал, что она вернется, как было обещано в сказках? Как долго ты продержался?
