Книга Война и мы, страница 120. Автор книги Юрий Мухин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Война и мы»

Cтраница 120

Прежде всего, я не верю в бой — в то, что немцы их атаковали. Там такая местность, что атаковать немцы могли только с севера, поскольку с востока немцы занимали рубежи на восточном берегу реки Многа, и в треугольнике, образованном впадением Многи в Удай, немцев уж точно не было. На севере же одним из катетов этого треугольника является дорога Пирятин — Чернухи. А штабу 5-й армии, чтобы 19 сентября догнать Кирпоноса, нужно было из Пирятина по этой дороге проехать до какого-либо поворота с нее на север — на Городище. Но если штаб 5-й не пробился к ним, а просто присоединился с того направления, с которого их якобы атаковали немцы, то, значит, немцев не было!

Далее, немцы в этот район пока еще только подтягивали свою пехоту, чтобы образовать сплошной фронт окружения, и вне магистральных дорог нападали на наши отступающие войска отдельными отрядами, а ночью эти отряды отдыхали в селах. Если бы штаб Кирпоноса действительно пытался прорваться к своим, то его могла спасти только быстрота. А смотрите, что происходит. От Пирятина до Городища по прямой 36 км, по дорогам пусть будет 60 км. И они это расстояние проехали с вечера 17 сентября по утро 19 сентября, т. е. более чем за 30 часов?! Они что, похожи были на спешащих людей?

Если даже мифические немцы и атаковали их с севера, то это могло быть на участке не более чем 10 км и только в том случае, если колонна штаба сразу же после Пирятина свернула на Городище, т. е. если Кирпонос и не собирался следовать за 289-й дивизией, а затем немцы должны были колонну штаба догонять. Так почему же даже с погоняющими их немцами они двигались со средней скоростью едва ли 2 км/час? Вот и получается, что весь день 18-го они просто стояли и уничтожали свои технику и тяжелое оружие, но даже это сколько может занять времени? Почему они не уходили на восток? Вот и думаю, что Кирпонос на этой дневке давал возможность уйти от него дезертирам и тем, кто понял его намерения и решил пробиваться на восток самостоятельно.

И еще. Там в округе трудно найти закуток, в котором было бы еще проще сдаться в плен (ввиду безвыходного положения), нежели это село Городище. Ведь Кирпонос завел штаб фронта на полуостров, окруженный двумя сливающимися речками с очень болотистыми берегами. Там и немцев-то не было по той причине, что им и в голову не могло прийти, что в это междуречье, из которого очень трудно выбраться, кто-то может заехать. (Но, что смешно, именно немцы и помогли им оттуда сбежать, но об этом позже.)

А пока отметим, что как только командующий 5-й армии генерал Потапов, чей штаб был к северу от Прилук, т. е. где-то в 60 км от Пирятина, понял, что Кирпонос бросил командование фронтом и сбежал, то и Потапов тут же бросил командование 5-й армией и тоже сбежал. А как только командир 31-го стрелкового корпуса генерал Калинин увидел, что Потапов уже сбежал, то тут же бросил командовать корпусом и тоже сбежал. А ведь Потапов имел приказ Кирпоноса взять Лохвицу, к которой Кирпонос так стремился.

Почему же Кирпонос их не расстрелял? Ведь статья 193 тогдашнего Уголовного кодекса гласила: «Самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений… — а равно — Самовольное оставление поля сражения во время боя… — а равно — Самовольное оставление части или места службы в боевой обстановке, влечет за собой — высшую меру социальной защиты с конфискацией имущества». Не расстрелял потому, что ведь и сам Кирпонос самовольно не выполнил данное ему для боя распоряжение Тимошенко об отводе войск, сам отказался руководить сражением фронта, сам начал убегать из расположения вверенных ему войск. Пришлось ему Потапова и Калинина принять как родных.

Избавление от честных

Баграмян продолжает: «В Городище подсчитали свои силы. Осталось около трех тысяч человек, шесть бронемашин полка охраны и несколько пулеметных зенитных установок. Вражеская авиация не оставляла нас в покое. К счастью, потери были незначительны. Больше всего нас огорчила гибель радиостанции — она была разбита взрывом бомбы. Порвалась последняя ниточка, связывающая нас с армиями и штабом главкома».

Как видите, Кирпонос своими маневрами добился определенных успехов: если при выходе из Пирятина вокруг него вместе с 289-й дивизией было около 15 тысяч человек, то теперь осталось только 3. Но и это было много, посему, как продолжает вспоминать Баграмян, произошло следующее.

«В одной из хат Кирпонос собрал руководящий состав, оказавшийся в Городище. Генерал Тупиков доложил обстановку. Враг обступает со всех сторон. По южному берегу реки Удай, у устья которой мы находимся, немцы укрепляют оборону фронтом на север; восточный берег реки Многа занимают танковые и моторизованные части Гудериана; к северу и северо-западу от нас все крупные населенные пункты тоже захвачены противником.

После этой неутешительной информации воцарилось молчание. Его прервал генерал Кирпонос:

— Ясно одно: нужно прорываться. Остается уточнить, в каком направлении.

Сейчас не помню, кто предложил вечером форсировать реку Многа у Городище и за ночь выйти к Лохвице. Против этого решительно выступил генерал Тупиков:

— Этого-то и ждут от нас немцы. Они наверняка приготовили засаду у моста. По моему мнению, нам надо подняться выше по течению и форсировать реку у Чернух, в двенадцати километрах к северо-западу отсюда.

Его поддержал генерал Потапов:

— Мы уже убедились, что немцы не оставляют без внимания ни одного моста через реки. Прорыв у Чернух выгоден тем, что он окажется внезапным для противника. К тому же там имеются броды, поэтому и мост не понадобится захватывать.

Остановились на этом предложении. Решено было создать три боевые группы: головную, которая должна была расчищать дорогу колонне штаба фронта, и две на флангах. Головной группой должен был командовать генерал М.И. Потапов. Мне приказали взять под свою команду роту НКВД с задачей прикрывать всю нашу колонну от противника с тыла».

Давайте разберем это по очереди и начнем с обстановки. Насчет немцев, укрепляющих оборону по южному берегу Удая фронтом на север — это фантазии. Получается, что у этих немцев в тылу советская 26-я армия, а они обороняются против войск Гудериана. Какие там были немцы, вы чуть позже увидите, а пока обратите внимание на следующий ужас: «…к северу и северо-западу от нас все крупные пункты тоже захвачены немцами», т. е. дорога в этом направлении начисто отрезана.

Теперь по поводу восточного берега Многи, который заняли «танковые части», т. е. полки Гудериана. Село Городище имеет вид трех довольно длинных улиц, протянувшихся с запада на восток. С запада к северной улице подходит проселочная дорога из села Лесовая Слободка, а на востоке из этой улицы выходит дорога к речке Многа и вдоль нее тянется на северо-запад к селу Вороньки, расположенному примерно в трех километрах по прямой. Речка Многа, по-видимому, из тех, которые и курица вброд перейдет, и в этом месте на ней есть и броды, но примерно в 700 м от села Городище через нее переброшен мостик, дорога от которого уже за Многой ведет на северо-восток к селу Псковцы и далее — к Лохвице. А в Вороньках тоже есть мостик (даже два) через Многу, и с него дорога тоже ведет на Псковцы, соединяясь с дорогой из Городища примерно в 5 км, и на таком же расстоянии этот перекресток находится и от Городища.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация