Надо понять причину возбуждения Гитлера — впервые с 1 сентября 1939 г. была разгромлена целая немецкая армия, да причем танковая, да причем за счет искусства полководцев противника.
Кстати, фельдмаршал Рейхенау, приняв то, что осталось от немецкой 1-й танковой армии, уже 4 декабря поспешил сообщить в Генштаб сухопутных войск Германии, что «только своевременное поступление подкреплений может предотвратить начало нового кризиса».
Но Тимошенко уже не имел возможности устроить 1-й танковой армии немцев «новый кризис».
Чтобы помочь 1-й армии Клейста, немцы активизировали действия по всему Юго-Западному фронту, а 25 ноября крупными силами ударили по северному флангу. Это был самый разгар боев за Ростов-на-Дону, до победы здесь было еще далеко. И, тем не менее, Тимошенко не стал просить у Ставки резервов, чтобы, как Жуков, «бросить» их к месту прорыва. Как пишет маршал Баграмян, очевидец всех этих событий, бывший в то время начальником оперативного отдела штаба Тимошенко, Семен Константинович «стукнул кулаком по столу.
— Хватит нам отбиваться! Попробуем и здесь проучить немцев. Пока я буду занят Клейстом, вы с товарищем Костенко готовьте новую наступательную операцию. Цель — разгром ливненской группировки противника».
Обратите внимание на разницу в работе полководца-профессионала и Жукова. И перед тем, и перед другим встает задача по нанесению удара по немцам. Жукову задачу нанесения фланговых ударов ставит Сталин, а Тимошенко сам эти задачи ищет. Но не это главное. Смотрите, с чего они начинают решение этих задач. Жуков приказывает штабу подготовить армиям, на чьих фронтах планируются эти удары, приказы. Через два часа приказы подписал и свободен — можно ездить по фронту и кричать: «Воевать не умеете! Ни шагу назад!! Всех под суд!»
А Тимошенко начинает со сведения ударных сил под единое командование. В случае с Клейстом, он жалкие крохи своих сил собирает в 37-ю, для этого организованную, армию (командующий генерал Лопатин). А в случае с ливненской группировкой, он сразу назначает генерала Костенко командующим ударной группировкой наших войск, которые для этого еще предстоит найти. Почему это признак полководческого профессионализма (кстати, в любом деле)?
Для того чтобы удар был единым, надо, чтобы все соединения и части находились под единым командованием и командующий ими не имел никакой другой задачи. Немцы в своих мемуарах чуть не высмеивают наших генералов за такую глупость — за введение в бой сил и резервов по частям. У них был принцип — если ты собираешься ударить по противнику, то бей один раз и так, чтобы он не встал. Для этого собери все резервы в кулак достаточной силы и только после этого бей. И Тимошенко действовал как немец — профессионально.
Дальше — оборудование командного пункта и оборудование устойчивой связи с войсками. На Юго-Западном фронте за потерю управления вверенными войсками с должности снимали без колебаний. Вот распоряжение Тимошенко командующему Южным фронтом: «Харитонову передайте: два дня пусть держит фронт — и ни шагу назад. Иначе у меня окончательно испортится мнение о нем. Танки передайте ему». Харитонов — командующий 9-й армией Южного фронта. При наступлении Клейста он вынужден был перенести свой командный пункт в другое место. При переезде к новому командному пункту на короткое время не имел со своими дивизиями ни телефонной, ни радиосвязи, а это и есть потеря управления вверенными войсками. Тимошенко за это предложил Сталину снять Харитонова с должности, но Харитонов успел отличиться в боях, и ему простили. Однако здесь Тимошенко ему снова это вспоминает.
Но почему так строго? Немецкий генерал Меллентин в книге «Танковые войска Германии» в разделе «Первые впечатления о тактике русских» пишет о нас: «Только немногие командиры среднего звена проявляли самостоятельность в решениях, когда обстановка неожиданно изменялась. Во многих случаях успешная атака, прорыв или окружение не использовались русскими просто потому, что никто из вышестоящего командования этого не знал» (выделено мной. — Ю.М.). Тимошенко это понимал.
А Жуков в разгар боя забирает с командного пункта командующего армией и везет его за 50–60 км в другую армию для «передачи опыта». Сам не командовал и другим не давал.
Но вернемся к наступлению немцев на северном фланге Юго-Западного фронта. Быстро собрав под командованием генерала Костенко, что возможно (около 20 тысяч, в основном кавалерии), Тимошенко ударил под основание клина ливненской группировки немцев. Установив надежную связь, он, как и под Ростовом, лично руководил операцией. Почему — это очень важно.
Могут сказать, что Тимошенко не доверял своим генералам, а вот Жуков доверял и ограничивался приказами. Это не так, и Тимошенко доверял. Но от момента написания приказа до его исполнения проходит время, а обстановка меняется. Если приказ вовремя не изменить, он может стать убийственным для своих войск.
Еще Меллентин о нас: «Безрассудное повторение атак на одном и том же участке, отсутствие гибкости в действиях артиллерии… свидетельствовали о неумении… своевременно реагировать на изменение обстановки». Но поскольку войска действуют по приказу, то описанное Меллентином означает, что бой не контролирует тот, кто приказ может изменить. Тимошенко был профессионал и бои контролировал.
К примеру. Незадолго до удара по немцам генерал Костенко выясняет, что положение немцев изменилось и действовать по приказу уже не выгодно. У него созревает свое решение, и он дает распоряжение вразрез с приказом. Но, конечно, связывается с Тимошенко по телеграфу и почти немедленно получает в ответ: «Хорошо. Оставляем в силе отданное вами распоряжение на выполнение ближайшей задачи. Но предупреждаю о недопустимости при первом же столкновении с противником разворачивать части вправо и вместо флангового удара совершать лобовой. Требую от 1-й гвардейской стрелковой дивизии смелого выдвижения на фронт Рог, Пятницкое, а кавалерии — решительно продвигаться на север, имея сильный боковой отряд в направлении на Дивны. У опорных пунктов противника не задерживаться, а обходить их».
Почти одновременно с нашим наступлением под Москвой группа Костенко нанесла удар. Обходя опорные пункты, решительно двинулась на север. Но ведь ни в чем не должно быть шаблона, разведка вскрывает новые обстоятельства, и штаб фронта корректирует свой прежний приказ — «обходить опорные пункты»:
«Вам представляется удобный случай разгромить подвернувшиеся два полка 95-й пехотной дивизии, а вы уходите от них влево. Надо не ускользать, а стремиться охватывать такого рода группировки и уничтожать их. Что касается 34-й мотострелковой бригады, то меня удивляет, почему вы оставляете ее в глубоком тылу. Нужно двигать ее на хвосте наступающих полков, чтобы можно было в любое время бросить ее для развития успеха вправо и влево».
Войска Тимошенко полностью окружили под Ельцом 34-й армейский корпус немцев и начали его громить. 12 декабря кавалеристы генерала Крюченкина разгромили штаб корпуса. 15 декабря командир 134-й пехотной дивизии немцев генерал Кохенхаузен лично повел окруженных немцев на прорыв. Кавалеристы устояли, генерал Кохенхаузен был убит в этой атаке, оставшиеся немцы сдались или разбежались по лесам.
