Картонный король
Но Дарнли предал ее. Стоило ему получить королевский титул, как его предупредительность канула в Лету. Этот юноша, все достоинства которого заключались в его смазливости, принялся командовать лордами и министрами, чем восстановил против себя всех, включая жену, на которую осмелился прилюдно кричать. Вскоре послы перестали именовать его «величеством», секретарь королевы Давид Риччо прекратил показывать ему государственные бумаги, а сама супруга при первых признаках беременности отказала ему в исполнении супружеского долга. «Картонный король» (как охарактеризовал Дарнли Стефан Цвейг) остался не у дел и кипел от бессильной злобы. Этим-то и воспользовались враги Марии — радикальные протестанты во главе с графом Мортоном.
В ту эпоху Европу раздирали религиозные конфликты между католиками и протестантами. Мария в этом смысле вела очень осторожную политику: она утвердила протестантизм в качестве официальной религии Шотландии, но сама осталась католичкой и не запретила католические богослужения при дворе. Фанатиков из противоположного лагеря это приводило в негодование. Заручившись поддержкой недалекого Дарнли, они жестоко убили друга и секретаря королевы итальянца-католика Давида Риччо. Генрих мстительно пожелал, чтобы ужасное злодеяние свершилось на глазах беременной жены. Но когда его подельники, хватая несчастного Риччо, сослались на короля-консорта, тот лишь промямлил что-то невразумительное… И Мария, истерично выкрикивая мужу в лицо проклятья, поклялась отомстить ему.
Персона нон грата
На следующий день она перехитрила Генри. Притворилась слабой и покорной. А потом с помощью верных друзей пленила убийц Риччо, а трусливого Дарнли заставила официально заявить о своей непричастности к заговору. Так ее супруг оказался в роли двойного предателя. Дарнли стал настолько отвратителен королеве, что она удалилась в замок Аллоа, где предалась праздным развлечениям. Однажды муж попытался нанести ей визит, но короля-консорта даже не пустили на порог. В то время Мария вновь влюбилась. Ее новым избранником стал Джеймс Хепберн, граф Босуэлл. Некрасивый, но бесстрашный и сильный, он резко контрастировал с ее ничтожным мужем. Дарнли, повсеместно ставший персоной нон грата, сначала решил уехать в Англию, потом (под давлением Марии, пытавшейся избежать скандала) скрылся в Глазго у своего отца графа Леннокса.
Но когда Дарнли заболел оспой, Мария неожиданно появилась в его доме: узнав о его болезни, она приехала предложить ему примирение. Королева легко уговорила супруга вернуться в Эдинбург: там его место короля-консорта и к тому же там ему обеспечат лучший уход. В предместье столицы Крек-о-Филде для мужа королевы был подготовлен старый дом, где Генри должен был пожить некоторое время. В этом особняке 10 февраля и прогремел взрыв, а спустя несколько минут кто-то задушил пытавшегося бежать лорда Дарнли.
Очевидное…
В политическом смысле слабовольный Дарнли был уже абсолютно не опасен Марии. Месть — пожалуй, но она уже вдоволь насладилась и ею.
Генри Стюарт был опозорен и выставлен на посмешище. Скорее, дело в другом: постылый муж банально препятствовал осуществлению ее женского счастья, а развестись она не могла: тогда ее сын от Генри Яков был бы признан бастардом и лишился бы прав на королевский трон. Не случайно же всего через две недели после смерти мужа королева вышла замуж в третий раз — за Босуэлла.
Джеймс Хепберн — другой претендент на роль убийцы Дарнли. Неизвестно, насколько сильно любил он королеву, хотя, бесспорно, был ей предан. Но бесспорно и то, что амбициозный аристократ мечтал о короне, которая красовалась на голове глупца и негодяя. Подчинив влюбленную Марию своей могучей воле, Босуэлл, вполне вероятно, вынудил ее заманить доверчивого мужа в ловушку.
И вероятное…
Это первое, что приходит на ум. Мотивы, очевидные для нас, были очевидны и для современников Марии Стюарт.
И сразу возникает вопрос: а не было ли других лиц, которые хотели бы бросить тень на королеву и ее фаворита? Такие лица были. В первую очередь единокровный брат королевы Джеймс Стюарт, граф Морей — незаконный сын короля Иакова V, искренний сторонник сближения с Англией, еще в молодости принявший протестантизм. В первые годы правления Марии Морей пользовался доверием сестры, однако между ними встал… Дарнли. Джеймс Стюарт уговаривал Марию взять в мужья предложенного Елизаветой Роберта Дадли, а когда понял, что увещевания бесполезны, поднял против Марии мятеж, но проиграл и вынужден был бежать в Англию. На родину Морей вернулся после убийства Риччо: Мария простила брата, его авторитет нужен был ей, чтобы найти общий язык с шотландскими протестантами… Но место, которое Морей прочил себе, вдруг занял граф Босуэлл…
Добросовестный биограф Марии Стефан Цвейг назвал Джеймса Стюарта «великим дипломатом и тактиком». Не направлялись ли последующие события его умелой рукой? После брака Марии и ее фаворита против королевы восстало все шотландское дворянство, а популярность правительницы в народе упала до нуля (чернь наградила ее титулом «королевы-шлюхи»). 24 июня 1567 года мятежные бароны вынудили ее отречься в пользу годовалого Иакова, а регентом при малолетнем короле стал именно Морей. Впоследствии коварный граф возглавил силы, выступившие против войск непокорной королевы, и разбил противника в битве при Лангсайде… Впереди у Марии было изгнание, а у Морея — власть и почести, воздаваемые регенту.
К слову сказать, со своими обязанностями новоявленный правитель Шотландии справился довольно успешно. Ему удалось на некоторое время затушить пожар междоусобной войны, за что в народе Морей получил прозвище «Доброго регента». Однако судьба выкинула очередной кульбит, и жизнь хитрого политика в 1570 году прервал удар кинжала, нанесенный сторонником опальной королевы… Быть может, так судьба отомстила ему за умело срежиссированное убийство лорда Дарнли? Кто знает…
Но если следовать принципу древних и искать, кому это выгодно, то имя графа Морея должно стоять в списке подозреваемых одним из первых…
Махараджа с четвертью. Джай Сингх
(1688–1743)
Европеец эпохи хай-тек сочтет штат Раджастхан землей «в жанре фэнтези»: в причудливом течении местной жизни видятся мотивы саги о Конане Роберта Говарда и «Трудно быть богом» братьев Стругацких. Здесь веселятся на зловещем празднике в честь кобр, венчаются ночью под чтение мантр и чтут эпических героев вроде основателя Джайпура Саваи Джай Сингха. Традиционное общество живет в размеренном ритме и вовсе не собирается капитулировать перед глобализацией…
До 1949 года эта местность называлась Раджпутаной — «Землей потомков князей», когда-то здесь располагалось около двадцати индийских феодальных княжеств. Однако современные жители штата вовсе не кичатся этим историческим фактом. Им куда приятней увязывать прошлое своей родины с такими понятиями, как воинская слава, героизм, мужество. Начиная с VII века, когда в Индостан впервые вторглись воинственные мусульмане, и практически до колонизации его Англией в XIX веке жители Раджастхана вели ожесточенную борьбу против иноверцев-захватчиков под знаменем индуизма. Их невиданная доблесть устрашала, но вместе с тем и восхищала противников: к примеру, Абду-ур-Рахим, поэт и военачальник легендарного падишаха династии Великих Моголов Акбара, даже воспел в стихах подвиг меварского князя Раны Пратап Сингха, который почетному миру с врагами предпочел побег в джунгли и партизанскую войну. У входа в Дели моголы установили памятник двум храбрым братьям-раджпутам, до конца защищавшим осаждаемый город. Но, вероятно, наибольшее психологическое воздействие на агрессоров оказывало не раз ими виденное исполнение обряда джаухар («сокровище»): массовое самосожжение раджпутских женщин, не желавших сдаваться на милость победителю. Так, например, произошло в 1303 году, когда делийский султан Алауддин Хильджи возжелал жену меварского князя и, захватив его в плен, поставил условием освобождения появление красавицы-раджпутки в султанском гареме. Правда, меварцы, совершив неожиданный набег, отбили своего правителя, но это только разъярило их врага, направившего свои войска к крепости Читтор (или Читгоргарх), где укрылись беглец и его супруга с горсткой преданных бойцов. Видя, что поражение неминуемо, князь Мевара вывел своих подданных на самоубийственную битву, а женщины и дети предали себя огню.
