«Это же старый ковер, он стоит здесь с прошлого года! Дура! Надо же такое представить! Чтобы Олег Александрович и повесился? Да никогда!»
Я поежилась от холода и вернулась в комнату. От собственных предположений стало смешно. Это надо ж такое придумать! Видимо, все гораздо проще: он уехал. Я вернулась в спальню. Компьютерный стол был пуст, шкаф открыт, вещи переворошены, дневник валяется на полу.
«Куда делся компьютер?»
Я вспомнила, как долго копила деньги на «окно в большой мир», как, увидев мою покупку, Олег Александрович сказал:
— Наконец-то ты не вышвырнула деньги на ветер.
Можно подумать, я только тем и занималась, что швыряла деньги!
«Неужели он взял мой компьютер?»
В моей голове, уставшей от напряжений последних дней, стала медленно разливаться звенящая боль.
— Хорек! — крикнула я, обращаясь к входной двери.
Достав телефон, я набрала номер Дмитрия Павловича.
— Не разбудила?
— Нет-нет, я еще не сплю, — ответил он.
— Нас ждет впереди встреча.
— Не понял?
— В наступившем году я выброшу старое и куплю новое постельное белье!
— Если бы я не видел тебя час назад, то решил бы, что ты навеселе, — хмыкнул Дмитрий Павлович.
— А если бы я была рядом с вами, то предложила бы тост за свободу!
— За какую свободу?
— За абсолютную!
— Позволю себе заметить, абсолютной свободы не бывает.
Дмитрий Павлович сделал паузу, затем спросил:
— У тебя произошло объяснение?
— Нет, все гораздо проще: он уехал!
— Тебе тяжело?
— Наоборот! Я жду вас завтра к пяти. Приготовлю мясное рагу.
— Завтра к пяти или сегодня к пяти?
— Прошу отобедать у меня сегодня, в пять часов после полудня, — засмеялась я.
— Непременно буду!
— Спокойной ночи, дедушка!
— Спокойной ночи, моя хорошая!
Не раздеваясь, я легла на диван и, свернувшись клубочком, закрыла глаза.
«Пусть подавится этим компьютером! — Глубоко вздохнув, я стала погружаться в сонную ватную тишину. — Интересно, а что делал Фикус в нашем районе? Может быть, он «пасет» Анечку? Что-то последнее время он постоянно сидит к ней вполоборота! Ладно, об этом подумаю потом. Сначала высплюсь, затем уберусь, приготовлю мясо…»
Видимо, на этой мысли я и начала засыпать. На зыбкой грани между сном и действительностью передо мной появилась маленькая старушка. Синее платье, белый воротничок… Ба, да это же Обида! Какой же она стала маленькой!
— Ну что? Выпроводила благоверного? — спросила она.
— Сам ушел!
— А вещи-то твои прихватил!
— Вещи — дело наживное, — вяло отреагировала я.
— Разбогатела, что ли?
— Слушайте, что вы ко мне привязались? Ревность, вещи! Я вас звала?
— Меня никто не зовет, — сморщилась Обида. — Я сама прихожу.
На эту фразу ответить было нечего, и, повернувшись на другой бок, я провалилась в сон. Меня больше никто не тревожил: ни Обида, ни Олег Александрович, ни собственные мысли. Я крепко спала, и мне снился Дмитрий Павлович. Он шел по тротуару, а прохожие смотрели ему вслед. Трость Дмитрия Павловича плавно опускалась на асфальт, а глаза с грустью смотрели на распустившиеся каштаны. «Париж! — шептал он. — Мой Париж!»
Меня разбудил телефонный звонок.
— Слушаю, — сонным голосом ответила я.
— С Новым годом, Ритуль! Ты что, еще спишь?
— Сплю.
— А время знаешь?
— Нет!
— Двенадцать часов тридцать минут, — весело сказала Лялька.
— Ничего себе!
Я вскочила и с ужасом посмотрела на часы. Действительно половина первого.
— Видимо, хорошо погуляла, — продолжала Лялька. — Как Нюта?
— Я ее не видела.
— Где же ты была?
— У дедушки.
— По-моему, ты еще не проснулась. Я потом позвоню! — хмыкнула Лялька и повесила трубку.
«Поговорила, называется! — засовывая ноги в тапочки, подумала я. — Хорошо еще, что Лялька не обидчива».
Выпив пару чашек кофе, я оживилась. Оживились и мои мысли.
«Успею убраться. У меня — уйма времени! Сначала надо поздравить Татьяну Леонидовну, все-таки бывшая свекровь! К тому же, ничего плохого она мне не сделала».
Конечно же, я лукавила. Татьяну Леонидовну можно было поздравить и позже.
— С Новым годом, Татьяна Леонидовна! — ласково пропела я в телефонную трубку.
— Риточка! Здравствуй, милая! С Новым годом! — защебетала Татьяна Леонидовна. — Желаю, чтобы у вас с Олегом все наладилось, чтобы вы всегда помнили: «Худой мир лучше доброй ссоры».
Терпеть не могу банальные фразы! Тем не менее, расплываясь в улыбке, я спросила:
— Как себя чувствуете?
— Ой, не спрашивай! Разговор не для праздника!
— А вы забудьте про болячки, они и пройдут!
— Если бы это было возможно!
«Сколько ей лет? Семьдесят пять или семьдесят шесть? У нее все время что-нибудь болит: то голова, то ноги, то сердце!
— Что у вас случилось?
— Разве Олег не рассказывал?
— Я его не видела целую неделю! — воскликнула Татьяна Леонидовна. — Он позвонил мне вчера и спросил: «Мама, ты где встречаешь Новый год?»
«У Муровых, — ответила я. — А что?»
«Мы с Маргаритой разошлись».
К сожалению, была очень плохая связь, и я крикнула в телефонную трубку:
«Олег, милый, я тебя плохо слышу! Сейчас мне не очень удобно говорить, я в парикмахерской. Позвони завтра!»
Видимо, он обиделся и положил трубку. Не понимаю, на что тут обижаться! Если у тебя есть проблемы, не надо портить другим настроение. Тем более, перед Новым годом. Разве я не права, Риточка?
— Абсолютно правы!
— Рада, что ты меня понимаешь! — воскликнула Татьяна Леонидовна.
«По всей вероятности, разговор с Олегом все-таки испортил ей настроение».
— Я так удивлена! — продолжила она. — С самого утра думаю о вас. Ты всегда умела использовать его энергию в мирных целях. Не понимаю, как вы умудрились поссориться!
«Опять банальность! Энергию… в мирных целях! Как же она пишет свои статьи?»
— Куда он поехал? — спросила я.
— Наверное, к Никите, — безмятежно ответила Татьяна Леонидовна. — Куда же еще?
