Как видим, враги-предатели являются очень важной составляющей построенной системы. Без них невозможно объяснить необъяснимое, почему происходит отставание страны от другого мира.
Ю. Пивоваров объясняет приход нацизма в Германии и большевизма в России демографическим взрывом девятнадцатого века: «Когда немецкие крестьяне потянулись из перенаселенной деревни в город, там многие места уже были заняты евреями, что во многом обусловило дальнейший всплеск антисемитизма, а потом и успех Гитлера. В России аграрное перенаселение, случившееся после отмены крепостного права (но не только по этой причине), привело к усилению социальной розни в деревне (земли для всех не хватало). Обострились межклассовые противоречия в городе, ведь городской пролетариат пополнялся в основном за счет безземельных крестьян (большевики впоследствии сыграют на всем этом). В обеих странах было огромное число малограмотной неприкаянной молодежи, не имевшей перспектив на будущее»
[1003].
Кстати, М. Бейтсон объясняет однотипно и так называемую арабскую весну, когда пятилетняя засуха привела к миграции сельского населения в город, где не оказалось работы
[1004]. И это, по сути, объяснение более «физиологического» уровня, чем громкие слова о борьбе за демократию. И именно такого уровня причины имеют большую достоверность.
Враг очень четко выделен как зло в критических ситуациях, например, во время войны. Однако поскольку советская система все время жила как бы во вражеском окружении, война была частью ее мирной жизни.
Теперь эта роль «враждебности» автоматически возникает на постсоветском пространстве во время президентских выборов.
Когда-то уже Первая мировая война выявила болевые точки массового сознания. Это были зверства военных (реальные или мифические) против мирного населения, причем значимыми являются жертвы именно среди стариков, женщин и детей. Эта болевая точка есть и сегодня, например, скандал с разделением детей и родителей-беженцев на границе Мексика — США сразу вызвал всеобщее осуждение
[1005]
[1006]
[1007]. Или якобы отделенная от родителей плачущая девочка, изображение которой вирусно прокатилось в медиа, попав даже на обложку журнала Time
[1008]
[1009]
[1010]
[1011]
[1012]. Кстати, это фото помогло собрать 18 миллионов пожертвований на то, чтобы объединить таким образом разделенные семьи.
Во время войны врага создают не только естественно, но и искусственно, отдавая ему все существующие в массовом сознании отрицательные черты. Это сложный и системный процесс создания опасного и коварного врага. Например, О. Рябов написал об использовании смены мужских и женских характеристик: «В концептуализации отношений между нациями или между культурами широко используется атрибутирование маскулинных черт Своим и феминных — Чужим. Эксплуатация пропагандой утверждений о женственной природе Врага — тенденция, достаточно хорошо исследованная на примере военного, политического, межкультурного дискурсов[…]. В частности, это было отмечено в постколониальных исследованиях, в том числе в труде Эдварда Саида „Ориентализм“ (Said 1978), к публикации которого обычно возводят появление этой отрасли знания. При этом, заметим, изображение Врага в женском облике может преследовать цель порождать не только ощущение собственной силы и уязвимости соперника, но и чувство страха перед его силой, коварством и непредсказуемостью»
[1013]. Кстати, можно вспомнить и убегающего в женском платье из Зимнего А. Керенского, что сам он, правда, всегда отрицал. Но пропагандистски такое преображение выглядит очень красиво и всегда использовалось в кино.
Россия создала своей пропагандой странный феномен, выведя на войну во многом однотипных людей, которых пропаганда привела в Украину воевать. Причем важно то, что другая сторона не может воевать против своих, поэтому происходит переименование вооруженных сил Украины в разговорах на «немцев», что можно увидеть в репортажах Д. Асламовой с Донбасса
[1014]
[1015].
После прочтения этих репортажей остается ощущение, что российская пропаганда сделала из войны с Украиной чуть ли не религиозную войну, под знамена которой собирают граждан России. Можно сравнить это с мнением современных религиоведов, заявляющих о терроризме следующее: «Все современные мировые религии навязывают моральную основу своим приверженцам, тем самым позволяя террористам представить свои конфликты в морально абсолютной дихотомии, такой, как хорошие против плохих или праведники против зла. Легитимизируя собственные причины, религия особенно эффективно демонизирует тех, у кого есть противоположные взгляды»
[1016].
