При этом следует признать, что такое «дворовое» общение всегда присутствует, но социальные правила его запрещают. Однако соцмедиа снова смогли сделать его публичным, поскольку выросла поляризация населения. Теперь информационные вбросы сквозь соцсети, тем более управляемые, могут задавать дискуссии любой накал и даже выводить на уличные протесты. При этом граждане думают, что все это они делают самостоятельно.
Такой тип поведения вернулся даже в международную политику, когда разговоры в ООН начинают напоминать беседы на некоторых сайтах. А. Архангельский отмечает: «„Представитель российской власти высмеял такого-то“ (оппонента) — теперь частое клише в российских СМИ. Язык пропаганды более всего напоминает язык кухни, причем коммунальной. На коммунальной кухне, выражаясь языком Негри и Харта, нет истории, а есть только событие — оно теперь и определяет мировоззрение. Язык коммунальной кухни — это способ с помощью языка, превентивно оградить себя от возможного посягательства; он не доверяет никому и во всяком видит угрозу, поэтому он всегда на взводе. Отсюда эта странная смесь сарказма и злорадства, которые также играют роль своеобразной защиты от Другого»
[1202].
Наш мир потерял не только правду, он утратил способность разделять правильные и неправильные поступки. Прошлый мир был очень цензурирован, но сегодняшний мир стал слишком свободным, что не соответствует уровню развития человечества.
3. Почему няням кремниевой долины запрещено подпускать детей к экранам?
Человечество оказалось не готовым ни к цифровой реальности, ни к параллельной ей визуальной коммуникации, также набирающей обороты в нашей жизни, например, в виде телесериалов, которые теперь можно смотреть хоть круглосуточно. В свое время человечество пришло к своему триумфу, сделав индустриализацию, отталкиваясь от вербальных алгоритмов обучения и распространения знаний.
Нам выпало жить в эпоху перехода к новым наукам и новым знаниям. Резко возросло устаревание прошлых знаний. Для инженерных наук — это несколько лет, что приведет к тому, что диплом как пакет кефира будет иметь срок годности.
Параллельно возникает вопрос, нужны ли будут в ближайшем будущем университеты, тем более выстроенные на сегодняшней вербальной передаче информации. Уже в наше время ценится не диплом, а голова, а где человек получил эти знания, если они хороши, фирму не интересует. Сегодня Япония и Австралия отказываются финансировать из госбюджета гуманитарные науки, говоря, что они готовы финансировать все, что влияет на экономику, так что перестраивайтесь.
Если разобраться, то всем, включая, например, журналистов, нужен десяток предметов по профессии, которые на сегодня преподаются хуже всего, поскольку преподаватели оторваны от практики. И нагнать возникшую скорость изменений они не могут.
Если раньше мы сидели за книгами, пытаясь расти, в том числе и профессионально, то сегодняшние данные совсем другие. Взрослые американцы тратят более 12 часов в день у экрана
[1203]. Понятно, что это не только работа, но и развлечения. Но признаем, что это достаточно много. Ведь все прогнозы на будущее только увеличивают эту цифру.
Одновременно молодые люди, которые проводят у экрана семь и более часов, в два раза вероятнее будут иметь депрессию или тревожность как психологическую характеристику
[1204]. Пока это касается 20 % 14-17-летних, которые сидят у экранов более семи часов. В результате дети стали спать меньше семи часов ночью
[1205]. Сегодняшняя рекомендация для детей от 2 до 5 лет составляет не более часа в день у любого из экранов.
Соответственно возникает разделение на богатых и бедных детей по отношению ко времени, проводимому у экрана
[1206]. Дети из более бедных семей тратят в среднем 9 часов 7 минут в день, а из богатых семей — 5 часов 42 минуты.
По другим исследованиям, дети меньшинств смотрят на 50 % больше телевидения, чем их белые сверстники, а у компьютеров сидят на полтора часа больше
[1207]. По результатам опросов семейного фонда Кайзеров, белые дети тратят на экран каждый день 8 часов 36 минут, в то время как афроамериканские и дети-латинос — 13 часов.
Все это имеет важные негативные последствия. Чем дольше ребенок сидит у экрана, тем он хуже понимает невербальные эмоциональные подсказки, у него возрастает уровень ментальных отклонений, включая депрессию, увеличивается риск получить ожирение. То есть, добравшись до экрана, можно не только получить, но и потерять много хорошего.
В Силиконовой долине и по всей Америке родители подписывают с нянями контракт о неиспользовании даже телефонов
[1208]. Няня не может демонстрировать никакой экран в присутствии детей, причем ни при каких ситуациях.
Это полюс полного отрицания техники. Но на другом полюсе находится, например, термометр, который передает информацию фармацевтам, что они должны слать рекламу, поскольку температура зашкаливает
[1209]. Одновременно возникли новые фейки, которые строятся на фабрикации уже визуальной информации — дипфейки
[1210]. Активизировались страхи из-за возможного вмешательства в американские выборы, теперь уже промежуточные
[1211]
[1212]
[1213]. Причем справедливо утверждается, что слухи о возможном вмешательстве будут такими же разрушительными, как и само реальное вмешательство
[1214]. И это очень понятно, поскольку будет разрушена вера в легитимность выборов.
