2. Домашние войны во время мира: организация жизни как цель внутреннего информационно-виртуального воздействия
Мир вокруг нас не является таким системным и однородным, как это нам всегда представляется. Он полон отклонений и вариантов, которые многочисленные институты государства и общества пытаются приглушить, изменить, запретить, возвращая всех в единое движение. Протесты редко приходят к победам, они, скорее, представляют собой эмоциональные взрывы, которые с большой долей вероятности затихают. Ведь против них работают мощные организационные структуры государства или общества, которых нет у протестов.
Правда, А. Михник справедливо заметил: «Протесты не обязательно должны заканчиваться успехом. Важно, что появилась достаточно широкая среда, как правило, молодых людей, у которых есть опыт участия в подобных протестах. Придет момент, когда это станет бесценным капиталом»
[295]. То есть речь идет о создании иной азбуки поведения, чем та, которая навязана населению правящим классом.
Все это модель изменения поведения больших массивов людей. Она может реализоваться для страны или группы стран, когда, например, 1968 г. стал таким открытием нового языка поведения, прокатившись по многим странам: от Парижа до Праги. Это может быть также воздействием в конкретных сферах (политика, экономика, сфера здоровья и т. д.).
Либеральная модель экономики, царящая сегодня, была не всегда, она тоже пришла в борьбе с моделью государственного капитализма. И в результате победила либеральная модель, которую исповедовали Р. Рейган и М. Тэтчер. Однако сегодня возникло мнение, что госкапитализм китайский развивается лучше либерального американского, поскольку ему удается решать многие проблемы быстрее
[296]. Китай задерживает свое демократическое развитие, вероятно, видя свои будущие цели несколько в ином контексте.
Либеральная модель возникает в результате жесткого давления на массовое сознание, которое было организовано с подачи будущего лауреата Нобелевской премии Ф. Хайека, получившего в результате также и свой приз — лауреатство.
Хайек работал по следующему способу продвижения либеральной модели. Он предложил Э. Фишеру создать серию think tank’ов, с помощью которых можно обработать публичных интеллектуалов, являющихся любителями чужих идей, а они уже в свою очередь будут говорить с населением
[297]
[298]
[299]
[300]. И Фишер за свою жизнь создал не один и не два, а несколько сотен think tank’ов. Практически перед нами способ, о котором мы уже несколько раз писали. Так проблему воздействия на население видел Грамши с его теорией гегемонии, которая была реализована западными странами, так работал Советский Союз со своим населением, контролируя создание любой виртуальной продукции, предложив для этого свою модель видения мира — социалистический реализм. Человек видит вокруг то, что выписано в его модели мира, все остальное пробивается в его мозги с трудом. И модель мира входит не только с помощью репрессий, а и вполне естественным путем.
Об истории вхождения либерального капитализма мы много раз уже писали. По сути, главным здесь является использование в качестве рупора уже проверенных средств воздействия, контент для которых и поставляли think tank’и своими подтверждающими научными исследованиями. Кстати, Хайек отговорил Фишера от попытки политического воздействия с помощью выборов, поскольку выборы реагируют на уже царящее мнение, а не формируют его.
Вот его аргументация: «Если Фишер хочет изменить мир, он должен вместо этого создать think tank, рассматривающий проблему капиталистического свободного рынка без страха или благосклонности. Он должен производить научные исследования, которые были бы доступны и убедительны. Ему нужно было привлечь и нанять так называемых продавцов подержанных товаров в идеях — учителей, журналистов, ученых, политиков, которые смогут распространять эти идеи для широкой аудитории. Ему не следует руководствоваться тем, что является политически приемлемым на данный момент. Вместо этого надо сфокусироваться на полном изменении параметров экономических дискуссий, что является политически возможным или невозможным через более длительный период»
[301].
Если вслушаться в эти слова, то можно понять, что, по сути, эта же модель лежит в основе, к примеру, цветных революций, которые также являются попыткой смены границ разрешенного/неразрешенного поведения. Они строятся на разрушении базового правила — безусловного подчинения граждан, на котором зиждется любая власть. И Дж. Шарп своими методами как раз разрушал эту безусловность, вводя несколько сотен методов ненасильственного сопротивления власти.
Директор одного из таких институтов, созданных Фишером, Дж. Бланделл как раз рассказывает о том, как вести эти войны идей (
[302], см. также
[303]
[304]). Вот названия некоторых разделов из его книги: «Как повести за собой нацию», «Ведение войны идей: почему здесь нет короткого пути», «Хайек и продавцы подержанных товаров в идеях», «Сила идей» и т. д. Этот подход особо актуален и сегодня, когда происходит как повтор холодной войны, так и повтор именно войны идей.
