• наркотическое путешествие: сказку рассматривают как описание действия наркотиков на людей, которые никогда до этого не пробовали их, кстати, есть там и маковое поле, где засыпают герои (см. и другие нарко-отсылки
[425]).
При этом сам Баум подчеркивал, что все было написано ради удовольствия детей
[426]. И еще: у Баума Дороти носит серебряные туфли, Но создатели фильма поменяли их на красные, поскольку они лучше смотрелись на фоне дороги из желтого кирпича
[427].
Эти интерпретации показывают, что наш и так сложный мир можно усложнить многократно, вводя в него дополнительные виртуальности. Есть и юнгианская интерпретация «Волшебника», причем интервью с автором этой концепции Дж. Бибом хорошо называется — «Чей миф изберет Америка»
[428]
[429]. В этом интервью 2011 года он говорит: «В „Волшебнике из страны Оз“ вы получаете совершенно новый американский миф, в котором никто не претендует на то, чтобы быть во главе чего бы то ни было. Люди бегут напуганными, и они не знают, как достичь своих целей. В конце фильма Дороти удается вернуться домой в Канзас и воссоединиться со своим миром реально. В фильме есть прекрасное качество простоты, как будто случайно найденное в маленьком магазинчике. Это характеристика, которую хотелось бы, чтобы нашла Америка — уйти от того, чтобы быть самой великой страной мира и стать достаточно хорошей страной; оставить позади героя и стать просто хорошим гражданином мира».
Об Обаме он говорит, что его не интересует миф героя, поскольку он сам относится к постгероической эпохе. Его интересует архетип хорошего родителя. Он хочет, чтобы все вокруг были хорошими родителями, защищали инфраструктуру и страну.
В Дороти Дж. Биб видит лидера, создавшего успешную команду из всех, кто встретился ей по пути
[430].
Как и в случае с американскими детьми, которые выросли с «Волшебником из страны Оз», не было ни одного ребенка в СССР, который не знал бы Незнайку.
Из Н. Носова с его Незнайкой исследователи также делают множество выводов. Приведем два из них:
• «Нам не дано помнить прошлые воплощения. Хороший пример вышеизложенного в детской книге Носова „Незнайка в Солнечном городе“. Чтобы получить волшебную палочку, Незнайке нужно было сделать подряд три добрых дела, но при этом не думать, что он их делает ради волшебной палочки. И он начал делать добрые дела, но сначала три подряд никак не получались, а потом он не мог не думать, что делает добро ради волшебной палочки, хоть и делал подряд по три добрых дела. И наконец так привык делать добрые дела, что перестал думать о волшебной палочке и получил ее. Приблизительно такой принцип и у Кармы, только вместо волшебной палочки „награда“ — нравственность-праведность-святость. А в дальнейшем наша сущность переходит от человека в нового носителя, уже не человека (может, в ангела) и совершенствуется дальше. Нравственность как раз и есть то (если, конечно, человек нравственен), что заставляет нас добровольно держаться в пределах норм и стандартов. Для нравственного человека украсть или соврать так же противно, как, извиняюсь, нагадить в штаны. Нравственность зависит от количества перевоплощений, чем больше перевоплощений пережила сущность, тем выше нравственность индивида»
[431].
• «Вспомните Незнайку! Более талантливого порождателя хаоса найти трудно. Практически все персонажи сказки Н. Носова о Незнайке знают о своем предназначении. Винтик — винтит, Пончик — гурманит, Знайка — информирует всех и вся. И только Незнайка создает ситуацию хаоса и тем самым побуждает других выйти за пределы предлагаемых образцов. Потеря веры в успех, выученная беспомощность, отсутствие реальных возможностей для проявления индивидуальности — это лишь некоторые постсоветские реликты, влияющие на поведение в актуальной жизненной ситуации. От этого стремление регламентировать все и всех, прописать процедуры, контролировать ситуацию, страх делегировать полномочия — это лишь некоторые признаки неумения жить в неопределенности»
[432].
Если поискать аналогии в традиционных сказках, то Незнайка — это, по сути, современная реинкарнация Иванушки-дурачка. Вряд ли он может подходить под стандартизированные образы соцреализма типа рабочего или коммуниста. Ими Незнайка никогда не станет. Его плюсом является то, что Незнайка находит выход из любого положения в свою пользу. Мир как бы благоволит к нему, хотя он и не самый правильный его представитель.
Носов создает своих коротышек по аналогии с дореволюционной сказкой А. Хвольсон «Царство малюток. Приключения Мурзилки и лесных человечков», которая сама написала их по мотивам канадских комиксов
[433]
[434]. Но это отнюдь не прямое заимствование, как в «Приключениях Буратино» А. Толстого или «Волшебника Изумрудного города» А. Волкова. У Хвольсон действуют эльфы, и это совсем другая атмосфера.
Незнайка проверяет мир вокруг на прочность. Он вмешивается в жизнь почти каждого из коротышек. Это потому, что он — трикстер, роль которого, по мнению К. Кереньи, во внесении беспорядка в упорядоченность: «Беспорядок — неотъемлемая часть жизни, а Трикстер — воплощенный дух этого беспорядка. Его функцией в архаическом обществе, вернее, функцией мифологических сюжетов, о нем повествующих, является внесение беспорядка в порядок, и таким образом, создание целого, включение в рамки дозволенного опыта недозволенного»
[435].
