Эти четыре положения действительно позиционируют войну таким образом, что она уходит от понимания «США против ислама» к пониманию «война всех против терроризма». Ш. Бирс также ставит интересную и важную задачу передачи таких слабоосязаемых понятий, как демократия. «Суть не в том, что мы говорим, — подчеркивает она, — а в том, что они слышат».
Под подобное позиционирование войны можно подводить те или иные факты, которые укладываются в данную схему. Мы начинаем видеть в окружающей нас действительности то, что соответствует схеме, а не наоборот. Потребителю информации трудно разграничить сам объект и рассказ об этом объекте. Они сливаются воедино уже в момент получения информации. После нескольких дней у человека вообще стирается источник получения информации, а остается сам «фактаж».
Виртуальные объекты могут иметь самостоятельное существование, например, в виде литературных объектов, при этом никогда не выходя на уровень реализации. Советский Союз активно эксплуатировал подобные литературные объекты в своей идеологической практике, вводя их в качестве образцов для подражания, нормируя тем самым действительность («Как закалялась сталь» Н. Островского или «Молодая гвардия» А. Фадеева). Виртуальные объекты получали дальнейшую фиксацию при переходе от литературной реализации к кино. Кино наиболее активно использовалось советской идеологией. Поэтому время триумфа кино на территории СНГ как раз советское.
Иногда реализации могут происходить позднее. В США весной 2001 г. вышла книга в издательстве «Даблдей», рассказывающая о планах войны против Кубы, которая должна была начаться сорок лет тому назад с захвата самолетов, взрыва американского корабля и террористических актов в Америке. Сорок лет назад сценарий сегодняшней атаки 11 сентября был уже проработан, причем самими американскими военными. Президент Кеннеди тогда сказал генералу Лемницеру, возглавлявшему комитет начальников штабов, что открытая атака против Кубы невозможна, чем и похоронил этот план. В 1962 г. генерал Лемницер ушел в отставку. Здесь вновь виртуальная реальность диктует подлинной реальности, какой ей быть. Более того, если эта книга оказалась в руках потенциальных террористов, они вполне могли воспользоваться предлагаемыми сценариями.
В свое время прошла информация, что кадры с ликующими палестинцами, показанные CNN сразу после 11 сентября, на самом деле являются съемкой совершенно иного времени и сделаны по другому поводу. Но все это было тихо забыто, и никто не пытался найти ответ на этот вопрос.
Виртуальная действительность советского времени подлежала такому же типу контроля, как и действительность реальная. Возможно, даже большему, поскольку виртуальная действительность имеет больший объем потребителей, распространяясь в массах. Это как различие стенной газеты и газеты «Известия», которую по определению прочтет гораздо большее число людей.
США в период антитеррористической операции также повторяют простой советский путь воспитания и перевоспитания своих людей, когда отслеживание виртуальной реальности шло под неусыпным контролем. Так, Американский совет попечителей и выпускников, консервативная организация, занимающаяся американскими университетами, выпустила доклад по поводу «не того» реагирования американского академического сообщества на события 11 сентября — Defending Civilization
[661]. В докладе акцентируется внимание на распространенное в академической среде обвинение самой Америки. Подчеркивается, что можно получить диплом в ста процентах американских колледжей, не прослушав ни одного курса по американской истории. И поскольку «американская свобода не означает свободы от критики», доклад методично перечисляет крамольные высказывания профессоров (и даже в некоторых случаях студентов) из 117 университетов.
Бизнес пытается переломать эту ситуацию, оплачивая для университетов очень четкие курсы типа американской демократии. Это целевым образом делалось и раньше, а сегодня то же самое делают республиканцы штата Аризона
[662], то есть они тем самым «подпитывают» деньгами распространение своей виртуальной картины мира.
Недовольство университетами со стороны консерваторов имеет достаточно сильное распространение, поскольку университеты всегда были более либерально и более демократически ориентированными. Исследовательский центр Пью в 2017 г., например, констатировал, что 58 % республиканцев и сочувствующих им считают, что колледжи и университеты негативно влияют на то, что происходит в стране
[663]. Соответственно только 36 % оценивают их влияние позитивно. Особенно интересно другое: за два года до этого опроса 54 % видели, наоборот, позитивный эффект, а 37 % — негативный. Несомненно, что эти цифры также говорят о тренде в сторону избрания Трампа президентом.
Понятно, что давление на людей, высказывающих не те мысли, позволяет удерживать общественное мнение в нужном русле. Такое отрицательное внимание связано также с тем, что, как писала в свое время Э. Ноэль-Нойман
[664], более образованные люди говорят активнее, высказывают свою точку зрения чаще, поэтому даже незначительная прослойка может порождать гораздо более мощные информационные потоки, чем это кажется на первый взгляд.
Виртуальность после 11 сентября активно контролируется, например, США не продемонстрировали не только свои потери в Афганистане, но и потери после теракта существуют только в цифрах, не были продемонстрированы трупы, похороны etc. Журналист Д. Радышевский сравнивает американское освещение подобных событий с израильским («Московские новости», 2001, № 43): «В Израиле все по-другому. Журналисты, наряду с родными, друзьями, соседями, социальными работниками и волонтерами без тени сомнения приходят в госпитали, больницы, на похороны, в семьи, соблюдающие ритуальный семидневный траур.[…] Для местной прессы освещение терактов — рутина, накатанный маршрут: место трагедии — больница — семьи — кладбище». Вероятным объяснением этого может служить то, что для Израиля террор и акцент на нем является элементом политической действительности, чего нельзя сказать о США.
Одно из американских телевизионных шоу, использующих жанр судебного заседания, уже провело суд на Усамой бен Ладеном, что также демонстрирует возможности виртуальной действительности принципиально обгонять действительность реальную. Кстати, вспомним типичную советскую новость, когда мы закладывали камень, на месте которого когда-то будет стоять самый крупный в мире завод. Виртуально он уже был, играла музыка, произносились речи, реально — его еще долго надо было строить. Новостной канал «Fox» в США после 11 сентября даже потерял свою объективность, максимально насыщая свои сообщения патриотическими «витаминами». Так, корреспондент, ведущий репортаж из Афганистана, говорит, что он сам готов убить бен Ладена, если тот повстречается ему на пути. Однако, потеряв объективность в подаче материалов, Fox выиграл в расширении своей аудитории: сегодня канал смотрит на 43 процента больше зрителей, чем это было в этот же период год назад. И кстати, 30 процентов среди 1500 опрошенных Pew Research Center взрослых требуют от новостей четкой проамериканской позиции.
