Сегодняшняя малая ложь — это фейки. Они отражают не столько действительность, сколько ее видение обиженными людьми. На этом сыграли политики, приведя к власти популистов. Это политические последствия того, что благодаря соцсетям возник голос масс, который можно обозначить как дисперсные коммуникации, наряду с массовыми и индивидуальными. Дисперсные коммуникации все равно будут «приручены», но мы застали только начальный период выхода их на арену, который обеспечили новые технологии.
Это политическая составляющая их появления, но есть и психологическая, которая проявилась новыми взаимоотношениями масс и массовой коммуникацией с ее продукцией.
В этой сфере исследователи видят четыре новых тренда
[689]:
• возросшее несогласие по поводу фактов и аналитической интерпретации фактов и информации;
• стирание граней между мнением и фактом;
• возрастание относительного объема и результирующего влияния мнения и личного опыта над фактом;
• падение доверия к ранее уважаемым источникам фактической информации.
По сути, мы видим в этих трендах разрушение всей системы массовой информации прошлого. Человек при этом оказался на раздорожье. С одной стороны, он хочет получать больше информации. С другой, он не верит существующим источникам информации.
Странным образом статус информации и структур, которые ее обрабатывают и порождают, вырос до несопоставимых с прошлым высот (типа Google и Facebook), однако все это происходит наряду с огромным недоверием к информации.
Фейки были всегда, только тогда они носили другие имена. Они могли называться ложью, могли слухами. Фейки не несут особой опасности, если их не готовят и не распространяют индустриально, поскольку тогда они становятся дезинформацией, сознательно созданной для введения в заблуждение массового сознания.
Еще один фактор сегодняшнего развития подметил Д. Мирджакып: «Сейчас многие сталкиваются с мнением, что сегодняшним вызовом для человека (определяющим новую эпоху) является неизбежный рост информационно-цифрового социального фактора. То есть той стадии прогресса, когда большой социум входит во всеобщую коммуникацию, вводит всех в реальность виртуальной действительности, ментально истощая каждого индивидуума, высасывая его соки духовной потенции к пониманию и мышлению, заменяя подлинное знание о вещи просто ее информационной внешней составляющей (накладывая на нее цифровой код). То есть самому принципу слова наносится удар со стороны абсолютно пустой цифры. И таким образом это общество раскрывает определенные грани своего сверхчеловеческого, надчеловеческого присутствия»
[690]. То есть цифровое понимание не является человеческим, его недостаточно для человека.
Или еще один отклик на «Черное зеркало», акцентирующий исчерпанность рационального понимания действительности: «Нам всем стоит серьезно и как-то по-новому задуматься: а с помощью каких инструментов мы понимаем современный мир? И в этой полифоничной среде, как мне кажется, именно художественный способ осмысления, восприятия реальности, обретает все большее влияние. Само по себе это не новость. На протяжении почти всей человеческой истории именно художественное, в чем-то мифологическое осмысление реальности было основным. И только в XX веке возникла странная иллюзия, что разум сам по себе чего-то стоит. Но, похоже, иллюзия развеивается. И о современном нам мире больше и точнее рассказывают художники, а не университетские профессора»
[691].
Мир оказывается все сложнее и сложнее, не только технологический, но в том числе и человеческий мир. Прогресс не облегчает нам его понимания. Мы каждый раз сталкиваемся с совершенно новыми последствиями нашего рационального вмешательства в понимание мира. И столь же активно виртуальное заменяет реальное.
2. Фейк — от человека, дезинформация — от государства
Сегодня мы клеймим фейки, но ведь фейки реально представляют собой истории маленьких людей, которые обижены на большой мир и больших людей. Ведь недаром выборы Трампа интерпретировали как выборы сельской Америки против Америки городской, когда от развития страны выигрывал город и проигрывала глубинка.
Правда, сегодня появилась новая версия о базе Трампа
[692]
[693]. Теперь уже это не рабочий класс, проигрывавший экономически, а угроза доминантной группе, которая хочет сохранить свое доминирование и уровень жизни, стабильную иерархию, которая была в прошлом. Если видна угроза, в ответ приходит защита. Угрозу почувствовали белые
американцы, испугавшись, что они станут меньшинством. Они испугались не потери наиболее экономически выигрышной группы, а того, что они теряют доминирование в социальных и политических приоритетах страны. Такое же ощущение приходит и с международной арены, где частотно обсуждается закончившаяся эра американского глобального доминирования.
Работа Cambridge Analytica подходит и под первую версию, и под вторую. Она реально только подливала масла в огонь, например, раздувая антииммигрантские, антиисламские настроения, но не создавая их на пустом месте. И стену с Мексикой, и приостановку миграции хотело само население, а Трамп только озвучил эти настроения.
Другие исследования также подтверждают, что поворот к Трампу белый рабочий класс совершил не по экономическим, а по культурным причинам
[694]. То есть вновь перед нами не материальная, а виртуальная основа решения.
Социология тоже подтверждает это. Здесь данные таковы
[695]:
