Да и монументальное искусство, растущее вверх и вширь, является несомненной приметой стабильности, или квазистабильности, когда главной целью становится поразить воображение друзей или врагов, что часто делают не только государства, но и религия, и идеология как главные заказчики монументальности. Плюс политика, и все это сплетается в единый клубок. Церковь вообще говорит, что власть от Бога, поэтому косвенно выступает в ее защиту.
Стабильные ситуации создают бесконечное число виртуальных коммуникаций и их объектов. Памятники являются таким ярким примером. Сначала стояли памятники царям, потом — Ленину и революционерам. Сейчас их снесли, готовя место для новых. Э. Неизвестный справедливо писал, что памятники для экономии средств надо делать с отвинчивающимися головами. С его точки зрения, эстетика конкретного памятника не столь важна, он должен просто держать место, чтоб его не занял другой памятник. Примем и эти замечания как законы публичной виртуальности.
На наше время пришелся расцвет основного на сегодня виртуального продукта — телесериалов. Определенная сериальность была присуща и прошлому. Романы печатались частями в периодической печати, был и такой аналог сегодняшнего блогерского жанра как частная переписка, как письма в журналы.
Urbi et Orbi — городу и миру — обращался папа римский. Кстати, он является непогрешимым только тогда, когда говорит ex cathedra, то есть с кафедры. Все остальные его слова типа недавнего интервью об отсутствии ада не являются таковыми. Тем более Ватикан сразу же выступил с опровержением, что все это не было официальным высказыванием.
Сегодня сериал стал учить и просвещать, как когда-то это делали образование и книга. Почти в каждый американский сериал вставляется информация, которая должна выводить зрителя на более здоровый образ жизни, причем делается это фоново, не отвлекая от сюжета.
Как видим, быстро меняются основные каналы коммуникации. На наших глазах доминирующее положение начинают занимать соцмедиа, хотя в некоторых странах телевизор еще удерживает свои позиции. Но все это временно. Такие страны находят свою зону комфорта не в погоне за ускоряющимися новостями интернета, которые меняются ежесекундно, а в привычном формате вечерних новостей.
Большой объем нашего времени вообще занимают сегодня не информационные, а виртуальные потоки. Это видеоигры, это сериалы, это еще сохраняющие свою роль книги, но раскрученные до определенного уровня, например, эпопея о Гарри Поттере. Даже Усаме бен Ладену были не чужды видеоигры, как сообщило ЦРУ
[718]
[719].
Человек погружается в другой мир, находя в нем свою зону комфорта. Тем более этот мир можно выбирать самому. Или это будет другая планета, или фильм ужасов, или детектив. В целом это даже не гимнастика для разума, а скорее массаж для мозга.
Но она тоже может быть полезной для общества. Во-первых, человек сидит дома и ничего ни от кого не требует, он обездвижен перед экраном и ничем не мешает власти. Во-вторых, современные дети стали уже менее восприимчивыми к знаниям, поэтому образование постепенно стало тоже сдвигаться в игровую форму. Британский институт серьезных игр констатирует, что уже десять процентов школьных предметов на сегодняшний день имеют игровые аналоги. В-третьих, есть примеры влияния на массовое сознание путем формирования нарративов, нужных для страны.
В телесериале можно найти конкретные приметы ближайшего будущего типа роботов-людей, и нас к этому готовят. Телесериал в принципе обучает возможностям визуальной передачи информации вместо вербальной, характерной для прошлой цивилизации, в рамках которой мы все выросли.
Телесериал, как оказывается, может служить патриотическому воспитанию. Испанский фантастический сериал «Министерство времени», например, рассказывает о существовании во все времена в Испании такого министерства, которое следит, чтобы чужое вмешательство не изменило истории Испании. Например, на одной из картин Дали они обнаружили компьютер, и экспедиция министерства отправляется туда, чтобы исправить эту аномалию и наказать виновных. В другом случае вместо Колумба Америку открывает другой человек. В третьем сотрудник министерства сам заменяет погибшего героя Испании, который должен был умереть только через двадцать лет. То есть любое искривление истории недопустимо. Сериал рассказывает о борьбе с этими искривлениями, но одновременно он погружает нас в реальную историю Испании. И это не урок, на который нужно загонять из-под палки, человек сам стремится сесть к экрану, а образование в результате уплывает из здания школы.
Все это говорит о том, что мы совершенно не пользуемся новыми возможностями, открывающимися в системе новых технологий, для решения наших традиционных задач. Информационное может стать развлекательным, отсюда «инфотейнмент», и это мы уже усвоили, судя по нашим теленовостям. Но и развлекательное может передавать знания, став не «инфо-развлечением», а «знание-развлечением». Нам нужны любые способы передачи знаний, поскольку старая школа потеряла свою былую силу.
Мир прошлого уходит от нас быстрее, чем приходит мир будущего. Это связано с нашим технологическим отставанием, когда все технологические новинки вокруг созданы не нами: от смартфона до банковского автомата. Но чтобы преодолеть технологическое отставание, надо сначала преодолеть его в умах. А это возможно только тогда, когда мы перестанем хвалить себя сами, а сконцентрируем усилия на этой проблеме, для начала просто признав ее важность.
Глава восьмая
Нарративные правда и неправда
1. Разрешенная неправда
Как повествование покоряет мир: от Илиады до Гарри Поттера
Каковы причины того, что виртуальность, например, в виде сказок, передается тысячелетиями? Сегодня она может принимать разные формы, но ее суть при этом не меняется. Если она и отражает реальность, то каким-то особым непонятным для нас способом.
Раз она транслируется через века, значит, в ней есть нечто необходимое. На нее опираются — с плакатами, упоминающими Гарри Поттера, американская молодежь ходит на протестные митинги. Как еще сильнее можно войти в реальную жизнь?
Транслятивное существование говорит о том, что этот тип текста имеет принципиальные отличия от тех текстов, которые требуют помощи для распространения. Кстати, фейк является таким же самораспространяющимся типом, как и анекдоты, а также слухи. Когда тексты движутся в информационном пространстве сами, они становятся текстами, создаваемыми вместе автором и читателем.
Все они говорят то, что люди хотят услышать. Именно это является главным стимулом для их распространения, поскольку люди сами продвигают фейки дальше. Вокруг себя люди выстраивают такую виртуальность, в которой они чувствуют себя комфортнее. По этой причине всегда успешна череда врагов вокруг племени или страны, поскольку это объясняет любые трудности внутренней жизни.
