Мила прокрутила в голове всевозможные сценарии оправдательных речей, хотя знала, что ей совсем не нужно ни к чему готовиться, так как она обладала поразительными способностями выкручиваться из любой трудной ситуации с помощью таланта убеждения кого угодно в чем угодно.
Машина подкатила к воротам, которые тут же открылись, позволяя беспрепятственно подъехать к дому среди живописных декоративных экзотических деревьев, цветущих кустарников и множества всевозможных клумб с яркими цветами, заполняющими, казалось, весь воздух вокруг ароматными и пряными запахами. И все-таки наибольшую красоту создавали красавицы-березы, распустившие кудрявые развевающиеся на ветру гривы до самой зелени травы, больше похожей на яркий персидский крупноворсистый ковер.
Сам дом с белоснежными колоннами и балконами поражал вычурностью. Но особенно Милу коробил розовый оттенок стен, который снова навевал мысли о том, что Катюхе пора перекрашиваться в блондинку. «А ворота-то мне открыли, — думала Мила. — Хороша бы я была, если бы пришлось лезть через забор!»
Мила вышла из машины и направилась к дому. По приветствию охранника, распахнувшего перед ней огромную тяжелую двухстворчатую дверь с золочеными ручками, поняла, что приказа не впускать ее в дом он не получал.
Все сомнения мигом улетучились, и в роскошный холл Мила ступила уверенной походкой и с гордо поднятой головой. Легко взбежала по лестнице на второй этаж и без стука влетела в комнату Катюхи.
При неожиданном появлении обидчицы Катюха вскочила с кресла и выронила шкатулку, которую держала на коленях. Драгоценности рассыпались у ее ног, но она, пораженная наглостью подруги, посмевшей явиться к ней после случившегося, их словно не замечала. Стояла, гордо вскинув голову и еле сдерживая возмущение, отчего ее изящные ноздри благородного происхождения трепетали, а тонкие длинные пальцы нервно теребили кружева роскошного розового пеньюара. Она усиленно делала вид, что не может поверить в то, как эта наглая особа отважилась прийти к ней после совершенно чудовищной истории, превратившейся в предмет обсуждения не только персон великосветского мира, но всех кому не лень.
Но даже те, кому и лень, также не обошли ее вниманием. Казалось, не было ни одного человека, который остался бы равнодушным к подобному — прямо скажем безобразному — действу, случившемуся в роскошном мире богатых и знаменитых.
— Да как ты только посмела сюда явиться?! — наконец вышла из ступора Катюха, покрываясь красными пятнами ненависти. — Немедленно пошла вон отсюда! Чтоб глаза мои тебя больше никогда не видели!.. Что ты застыла? Может, мне охрану позвать? Они живо тебя вытолкают. Вон, вон отсюда! — чуть не топала она ногами.
— Катюха, привет! — как ни в чем не бывало начала оправдательную речь Мила, не обращая внимания на взбеленившуюся подругу. — Слушай, я так больше не могу. Вся извелась уже. Просто места себе не нахожу от переживаний, что мы с тобой поссорились.
— И это ты называешь — «поссорились»?! — еще больше возмутилась Катюха. — Да ты налетела на меня ни с того ни с сего как ненормальная, схватила за волосы и начала пинать ногами, причем молча, ничего не объясняя. И это, по-твоему, поссорились?! Ну знаешь! Я, конечно, догадывалась, что ты с головой не дружишь, но чтобы до такой степени! Вон! Пошла отсюда вон! И я больше не желаю ни говорить с тобой, ни тем более видеть тебя. Между нами все кончено! — И она решительно направилась к двери, видимо, чтобы вызвать охрану.
Мила тут же преградила ей путь и бросилась со слезами и объятиями к Катюхе.
— Не могу больше ничего от тебя скрывать, — рыдала Мила, обняв подругу и склонив голову к ее плечу. — Давай мириться! Иначе я натворю какие-нибудь глупости, и тебе же потом будет больно, что ты меня не простила. — Мила сквозь слезы посмотрела прямо в глаза Катюхе. — Выбирай, что тебе больше нравится: снотворные таблетки, газовая духовка или мышьяк. Это самые женские виды самоубийства. Я приму то наказание, которое выберешь для меня ты.
— Ты сумасшедшая! Убирайся из моего дома и делай с собой все, что тебе заблагорассудится. А меня оставь наконец в покое! — кричала Катюха, не обращая внимания на угрозы и отталкивая теперь уже бывшую подругу. — Все, я иду за охраной.
— Только попробуй, и я тут же умру, прямо у тебя на глазах, — выпалила Мила, вынула из кармана маленькую коробочку с белым порошком и попыталась засыпать его себе в рот, с любопытством ожидая, как же на это отреагирует жалостливая и добродушная Катюха.
Та немедленно ударила Милу по рукам, и порошок рассыпался на ковер. Мила усмехнулась про себя. Если бы ей кто посмел сказать подобное, она и секунды не сомневаясь: «Ну и умри! И чем скорее, тем лучше!»
— Совсем с ума спрыгнула?! — испуганно закричала Катюха. — Дура ненормальная! Тебе лечиться надо!
— Только после того, как с тобой помирюсь, — размазывая по щекам слезы, рыдала Мила, восхищаясь в очередной раз своим способностям правильно выбирать нужных людей, а также вертеть ими как заблагорассудится. — Катюха, дорогая, неужели ты не понимаешь, что ты спасла меня от смерти! Я же теперь жизнью тебе обязана. Неужели даже после этого ты не простишь меня, дуру несчастную! — всхлипывала Мила, разрывая от жалости Катюхино сердце. — Ну прости же меня, глупую девку легчайшего поведения! — распиналась в красноречии Мила, представляя, с каким удовольствием сейчас Катюха выслушивает ее уничижительные слова. — Променяла твою дружбу на какого-то мужика. Каюсь и прошу прощения!
— Не в бровь, а в глаз! — немедленно согласилась Катюха, даже не заметив, что Мила нашла ее ахиллесову пяту и вонзила в нее шпильку зависти. — Еще бы немного самокритики, и цены тебе не сложить. Добилась своего, получила самого роскошного мужика, а теперь строишь из себя невинную овечку? Ну ты и сука! Если бы ты тогда не стала, как гулящая девка, строить ему глазки, он ни за что к тебе бы не подошел. Его должна была выкупить я, так как денег было больше у меня. А ты нарушила правила, — не унималась распаленная гневом и ревностью Катюха, немедленно поставив ссору на второй план после желания обладать так понравившимся ей красавцем, в которого влюбилась с первого взгляда. — Что же ты не хвастаешься своей фантастической любовью? Ну что — довольна и счастлива?
— Довольна и счастлива! Как свинья в грязи! И между прочим, готова этой грязью с тобой поделиться, — перестала плакать Мила, понимая, что Катюха без всякого колебания ухватит наживку.
— Это как? — Катюха недоуменно уставилась на Милу.
— Хочу, чтобы и ты была так же довольна и счастлива.
Мила безвольно опустилась на Катюхину кровать. Что-то в последнее время она стала безумно уставать. То ли от всех происходящих с ней непонятностей. То ли из-за лжи и лицемерия, к которым вынуждена прибегать слишком часто. Ей очень хотелось поскорее закончить этот визит вежливости и примирения, а по сути — клоунаду.
— Ты хочешь отдать мне Кирилла?! — задохнулась от волнения Катюха.
— Да… Но с условием: он ничего не должен знать о нашем уговоре.
— Почему? Я не понимаю. Ты мне что-то недоговариваешь.
