Мила почувствовала, как внутри ее все сжалось в злобный комок, затрудняющий дыхание. Опять эта проклятая зависть! Катюха не только богата, молода, красива и успешна. У нее еще и уважающий и горячо любящий отец. Никто и никогда так почтительно и с любовью не говорил о Миле. И никогда уже не скажет. Разве что дядюшка. Но какая же огромная разница между отцом и каким-то там дядюшкой.
Ей вдруг стало стыдно. Ну как она могла такое подумать о своем любимом дядюшке, который заменил ей отца?! Вот стерва! Да она радоваться должна, что на свете есть хоть один человек, который так искренне и так беззаветно любит ее. Хотя лучше бы, конечно, если это был отец. А впрочем, если хорошо подумать, то среди отцов тоже бывают те еще проходимцы.
Мила вдруг осознала, что своими убеждениями ей удалось на этот раз успокоить свою зависть. И та опустила пока голову. До следующей встречи с не имеющимися у Милы, но имеющимися у кого-либо другого различного рода ценностями. И совсем не материальными, а разновидностями любви и счастья, благополучия и успеха…
Итак, ей предстоит очередная встреча с Трояновым, влиятельным общественным деятелем, крупным бизнесменом с потрясающими связями и знакомствами, начиная от клерка брокерской конторы и заканчивая королевскими особами. Эта дружба, которую можно так назвать лишь с большой оговоркой, необходима Миле как воздух. Ее бизнес, напрямую связанный с роскошной жизнью сливок общества, не в состоянии благополучно существовать без нужной информации. И теперь самые важные, полезные и просто сногсшибательные новости она получает от Владислава Антоновича.
Кстати, а он не кинет ее на этот раз, после драки с Катюхой? Конечно, нет! Он же деловой человек. Вот и ладненько. Ведь его бесценные сведения открывают перед Милой двери не только в тайный мир денежных инвестиций, позволяющий получать внушительные доходы, но и в еще более засекреченную сферу семейных взаимоотношений самых богатых и известных людей страны.
Деньги должны работать и делать деньги — убеждение Милы, позволяющее всегда держать нос по ветру и не пропускать удачных моментов, чтобы заработать еще больше.
Закончив сборы, она оглядела себя в зеркале: чудо как хороша!
Вот и завершилась ее интересная и истинно свободная жизнь простой девушки, живущей, как все. На сцене снова появилась королева великосветского бомонда — блистательная и несравненная Мила Миланская.
Глава 20
Волки и овцы
Владислав Антонович ожидал Милу за уютным столиком со свечами, ее любимым дорогим французским вином и огромным букетом прекрасных желтых роз. Значит, Катюха убедила отца, что их размолвка лишь пиар для выгоды общего дела. Вот и ладненько. Миле сейчас никак нельзя потерять этот источник информации, золотую жилу.
— Как поживаете, Милочка? — встретил ее с улыбкой Владислав Антонович. — По вашему сногсшибательному виду делаю вывод, что прекрасно.
— Именно так и никак иначе. — Мила присела за изысканно сервированный столик и с искренним восторгом залюбовалась букетом, от которого глаз не отвести. — Благодарю вас за розы, они великолепны, — улыбнулась она.
Подскочил услужливый официант с меню. Из предлагаемых клубом блюд они выбрали наиболее приемлемые для их утонченных вкусов: Мила — легкий фруктовый салат, салат из цикория, индейку по-английски и мороженое «шевалье»; Владислав Антонович — спаржу в «шубе», салат итальянский, «кордон блю», ризотто с кальмарами и «туфанье» на десерт. Из напитков они дружно предпочли мартини.
— Милочка, а как вы относитесь к благотворительности? Удел сильных — помогать слабым, — начал издалека Владислав Антонович.
— Я милостыни бедным не подаю, — включилась в игру Мила: хочет пожонглировать словами, так она не против. — Если уж ему Бог не дал, как могу ему дать я? И вообще, зачем деньги тому, кто все равно не сможет ими разумно распорядиться? Помогать бедным — только развращать их, — цинично заявила Мила.
— Что ж, помогать или не помогать — это дело совести каждого человека.
— Уж не хотите ли вы сказать, что я вообще никому не помогаю?
— Ну что вы, дорогая! Ваша действенная помощь нашей многострадальной молодежи просто неоценима. Она в вас просто души не чает. От экранов телевизоров не оторвешь, когда она смотрит ваши потрясающие развлекательно-скандальные телешоу.
— И вы, конечно же, тоже смотрите, — осмелилась съязвить Мила.
— Иногда бывает. Чтобы знать, чем наша молодежь дышит.
— И чем же она дышит, по вашему мнению?
— Думаю, что она совсем не дышит. Она задыхается.
Официант принес заказ и, аккуратно расставив на столике множество блюд, аппетитных на вид и умело украшенных заморскими фруктами и зеленью, с почтительным поклоном и пожеланием приятного аппетита столь уважаемым и именитым гостям незаметно удалился. Они чинно приступили к трапезе.
— Милочка, вы, конечно, в курсе, что обществу просто необходим социальный контроль. Для обуздания своих непокорных членов.
— Слышала, — вздохнула Мила, вынужденная из-за потребности в полезном знакомстве выслушивать бредни старого маразматика.
— Так вот, в обществе существует два метода социального контроля: принуждение и убеждение. Убеждают того, кому доверяют. Принуждение — это, по сути, уже насилие над личностью — излюбленный метод тиранов и диктаторов. Вы же, дорогая, пользуетесь чистейшей воды внушением. Этот метод наиболее опасен и не является законным. А используете вы его лишь для одной-единственной цели.
— И для какой же?
— Чтобы получить власть, Милочка. Потому и воздействуете на самые глубинные слои психики молодежи — на подсознание. Молодежь при этом не осознает, что подвергается моральному насилию извне. Она уверена, что пришла к каким-то выводам, поступкам, желаниям сама, по собственной воле. Это способ манипулировать сознанием масс, контролировать умы и поступки.
— Вы меня просто монстром каким-то выставляете.
— Да нет, Милочка, конечно же, нет! — рассмеялся Владислав Антонович. — Все наше общество потребления этим занимается. Из культуры, которая становится массовой, уходит глубина, что делает ее плоской. При этом формируется одномерный человек — человек-потребитель, который потерял чувство объективной реальности. Мир для него распался на две составляющие: «я», которым он себя ощущает, и «я», которым он является на самом деле.
«Прямо как в моем сне-яви», — тревожно подумала Мила.
— Сейчас ученые, — продолжал задумчиво Владислав Антонович, — сделали парадоксальный вывод: «нормальная» личность современного общества — это невротик. Наш современник теперь вынужден играть огромное количество ролей. И если он слишком вживается во все эти роли, забывая о том, что наша жизнь — театр, а мы в ней — актеры, то непременно становится невротиком. Иными словами, ему быстро приходится менять декольте на передник, смокинг на штормовку, командирский тон на почтительность. Вы не находите? — обратился он к Миле.
