— А ты знал, что эти колонны соорудил брат Шарля Перро?
— Сказочника?
— Да.
— Не думал, что ты читала сказки.
— Только для того, чтобы покритиковать, — усмехнулась Лиза. — Бабушка научила меня читать в четыре года.
— Ты действительно собираешься на археологический?
— Хотелось бы. Будет видно.
Они обогнули здание и оказались среди туристов, которые тысячами приезжали посмотреть бесценные коллекции Музея. Карусель — та часть Лувра, где находился выставочный зал для Недели моды, тоже отличался особой атмосферой таинства и причастности к прекрасному. Но Лиза не строила иллюзий и понимала, что все это добро здесь собрано благодаря не только талантливым создателям, но и рабству, войнам…
В общем, Лиза и правда не умела отдыхать так, чтобы не занудствовать. А если и восхищалась, то не вещами, а людьми. Люди, наравне со свободой, для Лизы были настоящей, неподдельной ценностью. Ее интересовало не столько гениальное полотно, сколько художник, не красивое здание, а архитектор. В археологии тоже была тайна — всех тех людей, которых уже нет и чья история никогда не будет написана.
«Господи, только не говорите мне, что я искатель справедливости, вроде полицейского из сериала про NCIS».
Это открытие так поразило Лизу, что она остановилась как вкопанная и воззрилась на Андрея. Тот ответил не менее удивленным взглядом.
— Что такое? Забыла сумку? — он протянул ей пухлую сумку, которую Лиза и правда оставила в машине, даже не вспомнив о ней в присутствии Бесстыжего.
— Во мне что-то проснулось… такое… странное. Как будто я вдохнула свободу, морской бриз, понимаешь? У нас семейный девиз: никто никому ничего не должен. Но мне захотелось вдруг…
— Чего? — Андрей даже голову склонил набок, поджав губы в спрятанной улыбке. Но Лизе не было смешно.
— Восстановить справедливость.
Бестужев сложил крепкие загорелые руки на груди, и в его глазах отразилось столько тепла, что Лизе стало душно.
— Так и знал.
— Что?
— Мы с тобой очень похожи. В тебе есть стержень, который нужен для наведения порядка.
— Это ты и себя только что похвалил? От скромности не умрешь.
Андрей громко рассмеялся, и Лиза залюбовалась. Надо же, какой обалденный смех у такого бездушного субъекта. Вот это — точно несправедливость.
— То есть ты согласна? — уточнил он, не теряя времени. Хитрец, подловил Лизу в момент душевного порыва и сразу удила забросил.
Она крепко зажмурилась и наконец признала поражение:
— Мог бы вчера все рассказать, сэкономил бы себе время.
— Я не учел, насколько умело ты управляешься с отверткой.
— Плохой из тебя агент, как и из меня, — протянула Лиза и достала из сумки увлажняющий бальзам для губ, пересохших от волнения. — Согласна я. Пускай Ромео готовится петь серенады в тюремной камере.
Бестужев взял Лизу за руку, погладил большим пальцем голубую венку на запястье, а потом вдруг поцеловал туда, нежно, почти невесомо.
— Я рад, что встретил тебя, — сказал он, и в тоне голоса, в серьезном выражении лица чувствовалась искренность. — Мы сработаемся.
— Но с Яннисом я все-таки поговорю.
— Нет.
— Я не спрашиваю, а утверждаю.
— Я тоже.
— О боже… начинается.
— Привыкай, Лисенок. Я буду звать тебя Лисенком.
— Слишком сентиментально для кодового имени.
— А это имя для моего личного архива. Для архива дяди Андрея. Я что, правда кажусь старым?
— Тебе больше тридцати не дашь.
— Мне двадцать шесть.
— О. Ну и прекрасно. Все, что меньше девяноста, — это молодость. Так моя бабушка говорит. У вас с ней много общего.
— Колючая ты, Лиса, — широко улыбнувшись, сказал Андрей. Вдруг ни с того ни с сего он взъерошил ей волосы, а потом, обняв одной рукой за шею, притянул к себе и чмокнул в макушку. По-братски, что ли…
«Мы что же, во френд-зону перешли?!» — ужаснулась Лиза, но уточнить не решилась. Но несмотря на сомнительные мысли, пустая болтовня с Бестужевым подняла настроение до небес, хотелось хохотать и дышать полными легкими, чтобы взлететь и закружиться в облаках. Погода стояла отличная, и жизнь казалась сочной, красочной, даже невзирая на жуткий план с участием Ромео Понти.
«Да потому что ты второй раз за неделю влюбилась в одного и того же человека», — призналась себе Архипова и заулыбалась. Ну влюбилась, и что? С кем не бывает. Се ля ви! В конце концов, они сейчас находятся в самой романтической столице мира. Можно и позволить себе помечтать. Совсем чуть-чуть, в виде исключения.
Глава 8. Темная лошадка
Так и не встретившись с Яннисом Амаду, Лиза вернулась на частном самолете Бестужева в Ниццу. Казалось, Андрей не мог дождаться, когда ступит на свою яхту. Одиссей, что с него взять! Одиноким холостякам опасно гулять без охраны по городу, потому что каждая уважающая себя охотница на миллионера мечтает быть спасенной вот таким Одиссеем. Даже Лиза пополнила их ряды, хоть и по иным причинам.
Бабушку пришлось оставить в Париже в съемной квартире под присмотром Элеоноры, которая собиралась провести в столице еще две недели.
С работой некрасиво вышло, конечно. Боссу придется «арендовать» модель со стороны, чтобы заполнить пробел на месте Лизы.
— Элеонора, у меня сейчас сложный, опасный период. Мне нужен месяц отпуска, умоляю. Можете уволить меня, если считаете нужным.
— Уволить?! Детка, я ведь не мегера, чтобы не понять: у тебя семья попала в очень невыгодную ситуацию. Но пообещай, что будешь осторожной и вернешься к осени. У тебя ведь поступление в университет еще. Как ты все успеваешь?
— У вас учусь! — Лиза обняла Элеонору, которая давно стала настоящей семьей, а потом пошла попрощалась с девочками. Тори больше всех возмущалась, что будет скучать по «своей» Архиповой.
Эх, все-таки редкое явление в мире моды — вот такие дома, где действительно тепло и уютно.
Лиза грустила всю дорогу до Ниццы. Андрей не заводил разговоров, явно пытаясь не спугнуть добычу, позволяя свыкнуться с новой «работой». Но причиной тоски был не Ромео Понти. Впервые за четыре года Лиза расстроилась из-за того, что оставила позади. Не было уверенности, что осенью она сможет вернуться к Элеоноре, и неопределенность навевала тоску. Лиза сама не знала, насколько ей нравилось работать в «Богинях». И не только из-за денег.
Но Архипова не любила терзаться из-за совершенного выбора. Что сделано, то сделано. Она выбрала «план Понти». Значит, стоит меньше киснуть и больше думать о новой работе.
Магия момента, нахлынувшая возле Лувра, давно прошла, и снова не верилось, что можно покачнуть такую махину, как Понти. С другой стороны, если Ричард с Бестужевым готовы рискнуть, то почему бы и не попробовать. От одной мысли, что можно очистить мир от поганого Ромео, становилось невероятно хорошо на душе, и адреналин зашкаливал накануне сражения века.
