Да, Наташа была интересной женщиной, но не ее хотел Андрей. В этом и заключалась проблема.
— Мне нужно проверить, как устроилась племянница. Она боится всего на свете.
— Да, она выглядела настороженной. Но это и не плохо. В ее возрасте я верила всем подряд. Будь я более осмотрительной, не вышла бы замуж за деспота. — Наташа вернулась к бокалу мартини и уточнила: — Я дождусь тебя.
— Не стоит. У меня дела, заночую в кабинете.
Она фыркнула.
— Вы, мужчины, не умеете отдавать себя женщине полностью, потому что вынуждены распределять силы на борьбу за выживание и конкуренцию с соперниками. Из-за этого у вас продолжительность жизни и короче.
— Из-за стресса?
— Из-за страха. А впрочем, это одно и то же.
Андрей улыбнулся и вышел из каюты, оставив Наташу наедине с тяжелыми мыслями о почти бывшем муже. Но успокоить ее Бестужев сейчас не мог, не смел лицемерить и притворяться.
Помня о вспыльчивости Лизы, он решил проверить, как там поживают окна в каюте. Он постучал, но никто не ответил. Уснула… Нужно было развернуться и уйти, но Андрей провел картой по замку и толкнул дверь.
В комнате оказалось темно, Лиза даже ночник не включила. Тоже устала, оно и понятно. Сложная неделя выдалась девочке… бесстрашной, яркой девочке с таким колючим взглядом, что шипы попадали прямиком в сердце, оставаясь там занозами навсегда.
Он знал, что зря делает шаг вперед, к широкой кровати: не хватало напугать эту странную чудачку, которая поразила своей мудростью не по годам, самостоятельностью и готовностью менять мир. Андрей помнил, как загорелись ее глаза, стоило лишь упомянуть имя Ромео Понти. Он-то считал, что Архипова испугается и пошлет ненадежный план куда подальше, учитывая ее неприятную историю отношений с Ромео. А Лиса наоборот осталась, даже обиду первого знакомства Андрею простила, просто перевернув страницу жизни, словно той и не существовало. И все ради того, чтобы рискнуть и подорвать авторитет Понти. Справедливая… Такие и становятся лучшими агентами.
Глаза привыкли к темноте, и стало легче ориентироваться в комнате. Холодный лунный свет пробивался сквозь круглое окно, падая на кровать, очерчивая контур спящей девушки. Лиза ровно дышала, закрутившись в простыню, как гусеница, только волосы рассыпались по подушке. Одинокая девочка с золотистыми веснушками на носу. С губами, которые так часто растягивались в насмешливой улыбке. Андрей опустился на колени у кровати и, не сдержавшись, провел ладонью по мягким волосам, испытывая сожаление от того, что некому было защитить Лизу. Как она жила все эти годы практически одна, в чужой стране?
Пальцы соскользнули на нежную щеку. Прохладная… Андрей тихо поднялся, чтобы включить обогрев в комнате. Здесь действительно было зябко, северная сторона не прогрелась за день.
— Бесстыжий, это ты там бродишь?
Хриплый сонный голос отозвался теплом в венах, и Андрей даже не обратил внимания на шутливое прозвище.
— Я, Лисенок, не пугайся. Включу отопление.
Но девушка все равно поднялась, утащив за собой простыню, и, неловко прикрывшись, растерянно застыла у кровати.
Андрей открыл квадратную панель в стене и, нажав кнопку, чтобы заработал обогрев, направился к двери.
— Спи, я уже ухожу.
— Подожди!.. Мне бы, эм-м, воды.
— Да, сейчас.
В их рубленом общении проскользнуло что-то неестественное, отчаянное, из-за чего стало труднее сохранять хладнокровие, и Андрея будто магнитом потянуло туда, где стояла Лиза. А она, явно не зная, как себя вести, отошла к иллюминатору.
Андрей достал из холодильника холодную бутылку минералки, которая сразу покрылась испариной, и посмотрел на Лису. Грациозный силуэт в лунном свете казался совершенным, привычным, родным. Андрей даже поморщился, до того сложно оказалось отвести взгляд от тонких побелевших пальцев, которые сжимали глянцевую простыню над грудью.
И тут Бестужева прошибло колючим потом: она ведь обнажена под шелковой тканью, потому и смущается. С каждым шагом тело будто горячим свинцом наливалось. Остановившись в метре от Лизы, Андрей протянул ей воду, раскаляясь внутри под пытливым взглядом девушки, и когда их пальцы соприкоснулись, то мир разом оплавился, вместе с благоразумием, и последний шаг был преодолен в один судорожный выдох.
— Я… извини, я уйду сейчас, — нагло врал Андрей, обнимая Лизу, сминая на гладкой спине скользкий шелк и мучительно желая большего. Хотелось убрать преграду и изучить каждый изгиб пальцами, губами и услышать ее стоны… Но было в этом что-то неправильное, и Андрей закрыл глаза, стараясь успокоиться. Нервы зазвенели от напряжения: еще одно движение, и выдержки не останется совсем. Поэтому никто из них двоих не двигался. Андрей не смотрел на Лизу, только вслушивался в ее сбивчивое дыхание. А потом она прошептала:
— Не уходи. Не оставляй меня одну.
Глава 9. Сомневаешься — не делай, делаешь — не сомневайся
Тоска в тихом, взволнованном голосе мгновенно остудила горячую кровь, напомнив, что перед ним — невинная, одинокая девочка. Андрей собрал волю в кулак и обнял Лизу более спокойно, стараясь не напугать, как в первую их встречу. Бережно коснулся губами виска и кивнул.
— Я буду рядом, пока ты не уснешь.
Он ощутил странное разочарование Лизы, когда она со смешком отстранилась.
— Спасибо, дядюшка.
Она с удивлением посмотрела на бутылку воды в собственной руке, явно забыв, откуда та взялась. Так и не отпив, Лиза поставила минералку на пол и прилегла на край кровати, отвернувшись от Андрея. В ее движениях появилась отстраненность, и он испытал сожаление по мгновениям близости, которые только что согрели его. «Нельзя», — упрямо напомнил себе Бестужев и, обойдя кровать, улегся с другой стороны. Он забросил руки за голову и посмотрел в потолок. Девушка затихла, но по ее неровному дыханию стало понятно, что она тоже напряжена. Нет, это не дело.
— Лисенок, я не собираюсь тебя трогать… во взрослом смысле. Но, если позволишь, хотелось бы обнять.
Лиза встрепенулась и посмотрела сквозь ночь в его глаза; замешкавшись на несколько секунд, передвинулась в центр кровати. Андрей вытянул руку, и девушка неуверенно устроила голову на его плече. Она пошевелилась, устраиваясь поудобнее, затем повернулась на другую сторону, сложила руки на груди, и снова повернулась лицом к Андрею.
— Мне не удобно, — пожаловалась она тихо.
— Иди сюда, — нетерпеливо ответил он, проклиная все на свете, и, обняв Лизу за талию, потянул на себя. Девчонка медленно, все еще настороженно прижалась щекой к его груди и шумно выдохнула. Она робко положила руку ему на живот, пробуждая зверя внутри. Но Андрей всегда умел укрощать его, и сейчас старался не думать о том, как легко просунуть ладонь под простыню и почувствовать Лизу, услышать ее вздох.
