Именно оттуда и пошла любовь Андрея к статусу гостеприимного хозяина. В своих отелях он создавал атмосферу уюта и заботы не только для клиентов, но и для персонала; сотрудников набирал исключительно преданных, тех, кто приходил на работу, как домой. Политика «клиент всегда прав» получила уточнение: «…если только не позволяет себе лишнего с персоналом». У Бестужева в каждом отеле был «черный список» гостей, которым разрешалось отказывать в услугах.
В самом начале, когда только выкупил пошарпанное здание, к которому прилегал ресторан «Королевская гавань», а первый отель существовал только в плане, Андрей часто получал критику со стороны бизнес-стратегов. Его убеждали, что он разорится из-за индивидуального подхода к персоналу, что не наберется в мире столько добрых людей, которые станут любить свою работу, особенно если это горничная или официант. Говорили также, что уют развращает сотрудников и они ленятся, обманывают и воруют. «Да, — отвечал Андрей, — если они не ценят свое место. В мире семь миллиардов людей, лет через пятнадцать будет уже восемь. Вы правда думаете, что среди них не найдется хотя бы пару тысяч нужных мне человек?»
Затем Андрей занялся инвестированием первых прибылей в акции начинающих перспективных компаний и в собственность, и быстро пошел в гору.
И вот спустя годы расчетов и труда он стоит в гостиной Лизы Архиповой и испытывает жуткую ностальгию по детству, глядя на безвкусные акварели. Кто их нарисовал, интересно? Неужели Лисенок скрывает в себе тягу к художествам? Нет, вряд ли. Скорее, ее бабушка… Той было бы, о чем поговорить со стариком Бестужевым. Главное не показывать ему акварели.
В стенных шкафах пылилась русская классика, современная литература, справочники по русскому языку; на столе лежал раскрытый труд по советским киноафишам. О книге явно забыли в спешке.
Андрей вытащил наугад с полки выцветший том «Анны Карениной» и прочел заметку, сделанную карандашом на форзаце: «Героиня — депрессивная истеричка, герой — мямля». Следующая книга — поэмы Гомера. «Одиссей». И надпись под названием на пожелтевшей странице: «Чтоб я так врать умела, как герой. Пенелопа доверчивая, просто кошмар».
— Я уже почти! — раздался окрик Лизы из соседней комнаты, и еще через полчаса она притащила огромный чемодан, серебристый, обклеенный стикерами из разных стран. Лиса растерянно пожала плечами:
— Что? Там все, что нужно начинающей шпионке.
— Ты, главное, голову не забудь.
— Пф-ф! Остряк, — она подтащила чемодан к Андрею и заявила: — А теперь идем к Полю.
— Кто такой Поль?
— Друг. Нужно кое-что с ним обсудить.
Андрей забросил чемодан в такси, где водитель успел задремать в ожидании, и попросил подождать их. Они решили прогуляться: оказалось, Поль жил в трех минутах ходьбы.
Разговор не клеился, а настроение Лизы так и осталось загадкой.
— Я на пару слов, — пообещала она и помахала рукой приятелю, который после ее звонка показался на крыльце просторного многоквартирного дома.
Парень был высокий, улыбчивый, вполне приличный на вид. Неизвестно, что он услышал, поскольку Лиза стояла спиной к Андрею и он не мог прочесть по губам, но приятель обалдел. Они спорили, потом помирились и в итоге обнялись. Лиза вернулась с победным видом, и такси покатилось по переулку на восток.
Бестужев не знал, что именно его напрягло: то ли нездоровый блеск в глазах девчонки, то ли ее беспокойное ерзанье на сиденье. Но он все равно оказался не готов, когда она подвинулась ближе и взбудоражено прошептала на ухо:
— У меня выпускной в лицее через неделю, четырнадцатого июля. Мы с Полем сделаем это.
— Что именно?
Лиза округлила глаза, посылая ему волны внушения, но он лишь удивленно пожал плечами в непонимании.
— Я отдам ему свой цветок, мы вкусим из чаши любви, я стану женщиной… Ну?!
Андрей опешил и отодвинулся, чтобы внимательнее разглядеть Лизу.
— Поль — твой парень? — дошло до него наконец.
— Нет, он мой друг, а это гораздо более высокий уровень отношений. Я попросила его об услуге, он согласился. Все просто.
У Андрея смешались мысли. Он не проронил больше ни слова, пока их не высадили у «Королевской гавани».
— Послушай, Лисенок. Тебе не нужно спать с Ромео. Достаточно обнаружить Лолиту, если она жива, а с «объектом» мы с Ричардом разберемся сами, что бы наш профессор ни говорил. Поэтому оставь Поля в покое. Однажды ты встретишь парня, который тебе понравится, и у вас все будет. Не ломай себя.
Андрей мог быть очень упрямым иногда. Тот факт, что он не мог повлиять на мнение Лизы, его просто-таки бесил. А хитрая Лиса насмешливо приподняла темную бровь и заявила:
— И ты осуждал меня за наивность? Если я попаду на «Дольче Виту», то события могут пойти по любому сценарию: драма, комедия, фильм ужасов или психологический триллер. Твои самые первые советы были самыми разумными. Я не хочу лишаться невинности с Ромео, если он вдруг меня возжелает. Ты мной побрезговал, остается Поль. Кроме него, я никому не доверяю. — Она заправила за ухо длинную прядь, которая выбилась из высокого небрежного пучка, и уставилась на Андрея невинными зелеными глазищами. Мол, какие проблемы вообще? Тебе какая разница?
Бестужев катил безразмерный чемодан Лизы, колесики которого шуршали по щебенке и песку на пристани, и думал о том, что одурачил сам себя. На душе было погано, как в опустевшей комнате после праздника. Если бы можно было повернуть время вспять, он купил бы Лизе билет в один конец до Лондона прямо в вечер знакомства. И никогда не стал бы давать совета срочно потерять девственность. Черт, как у него язык не отсох в тот момент?! А теперь Лиза так загорелась делом Понти, что не осталось аргументов против ее участия.
— Поль — значит Поль, — равнодушно ответил он и забрался в катер, пока не ляпнул или не сделал лишнего. Лиза лишь снисходительно фыркнула, показывая, насколько ей безразлично его одобрение.
Они в притворно вежливом молчании вернулись на яхту и с некоторой отстраненностью в отношениях наконец приступили к подготовке операции «Понти». Андрей был взвинчен до предела, но не показывал этого, надев маску привычного равнодушия.
На «Одиссее» был оборудован отдельный кабинет, доступ в который имел только хозяин. Там хранились гаджеты и материалы, связанные с разведывательной деятельностью. За годы работы на Ричарда накопился целый склад. Интерпол разведкой не занимается, но профессор — очень даже, хоть и мимо устава. До Интерпола Ричард работал в МИ-6, и свое «легкое» отступление от приказов начальства воспринимал исключительно как профессиональную деформацию.
Лиза долго разглядывала вещи в кабинете, будто в музей человеческих тайн попала.
— Даже уборщице сюда путь заказан?
— Да.
— Ты сам убираешь?!
— Да.
Лиза провела пальцем по сейфу в углу каюты и присвистнула.
