— Ты идешь? — гаркнул он, и Лиза подпрыгнула на месте.
— Кто-то явно встал не с той ноги, — пробубнила она, но Андрей даже не отшутился. Точно бешеный сегодня.
На палубе он отставил кофе на столик и вышел в центр, на свободное пространство.
— Итак. Тебе нужно обездвижить человека в течение нескольких секунд. А если понадобится, то и парализовать. Для этого есть очень полезный набор приемов, который мы сегодня и разучим.
— Мы могли бы в тренажерном зале этим заняться, — предложила Лиза. — Там коврик, не так больно падать.
— В жизни будет больно, так что привыкай.
— Окей, сенсей. А какие приемы? Карате, айкидо?
— Нет. Распространенные практики требуют времени и духовности. А нам нужно быстро и жестко.
Лиза снова покраснела. Она сама не поняла почему. Он же о борьбе говорит, а не о…
— Лиза! — рявкнул Андрей.
— А? Да?
— Подойди.
О боже…
— Я даже позавтракать не успела.
— Ты же не ешь так рано.
— Ну ладно, иду я, иду.
Лиза встала напротив Андрея, а он объяснил:
— Возьмем за основу две древние практики. Одна — силат, родом из Малайзии. Можно уничтожить противника за десять-пятнадцать секунд. Никакой чести, морали — чистая жестокость ударов. Вторая — каларипаятту. Это ведическое искусство, там есть нужная нам схема воздействия на противника через болевые точки. Никакой жалости, только беспощадная самозащита.
Сказать, что Лиза испугалась — это ничего не сказать. Андрей был в паршивом настроении и собирался преподать ей болезненные приемы. Красота-а. Ради этого стоило проснуться сегодня.
С другой стороны, именно во встряске Лиса и нуждалась. А кроме того, она и сама не собиралась спать ни с Ромео, ни с Яннисом (хоть и не делилась этим пунктом собственного плана со своим «начальством»). Лиза представляла, что просто-напросто прибьет их при необходимости, а в реальности надеялась исключительно на холодный ум и удачу. Поэтому если Андрей хочет научить ее, как парализовать мудака, то это просто сказка.
Бестужев вытащил из кармана спортивных штанов металлическую четырехконечную звездочку, напоминающую свастику, и почти неуловимым движением запустил ее в бумажный стакан с кофе на столике. Стакан даже зашуршать не успел, припечатанный в секунду к дальней стене, прямо в центр пенопластового блока, который явно прикрепили заранее именно для подобных трюков.
— Вау, — выдохнула Лиза, — острая штука.
— Это японская звезда, сюрикэн. Метать ее ты не успеешь научиться, времени нет, но попробовать сможешь. Звезда легко поместится у тебя под манжетой, под браслетами. Металлодетектор на входе запищит из-за браслетов, но вряд ли их заставят снять.
— Вау, — повторила она.
— В общем, сюрикэном сможешь в безвыходном случае пробить нападающему артерию.
— Знаешь… я тебя боюсь.
— Наконец-то, дождался, — хмуро заметил Андрей. — Еще одно оружие, которое ты, возможно, сможешь пронести, — это уруми. — Он снял пояс, который был обмотан вокруг штанов, и… взмахнул им. Плеть с отливающими серебром тонкими хлесткими нитями засвистела в воздухе, и Лиза машинально пригнулась, накрыв голову руками.
— Уруми используют в практике каларипаятту. Это, по сути, пояс-меч, с виду — обычный ремень веревочного типа. Подберем тебе платье, в котором пояс будем смотреться гармонично. Он сделан из специфического сплава, но не металла, так что его вряд ли определят. — Андрей отбросил жуткую плеть в сторону и сказал: — Ну что, иди сюда, начнем с болевых точек. На шее и на ладонях, то есть там, куда тебе будет проще дотянуться. Парализовать ты, конечно, не сможешь без многолетнего навыка, но из равновесия на пару секунд выведешь.
Лиза пребывала в тихом шоке.
— Андрей, ты решил нашпиговать меня, как какую-то ниндзя. По-моему, уже перебор. Ты действительно хочешь, чтобы я заявилась на «Дольче Виту» под видом маленького оружейного магазина?
— Я хочу, чтобы ты села в самолет и улетела в Лондон.
— Завел шарманку, папа Карло…
Андрей завязал волосы на затылке резинкой и процедил:
— Так… у нас есть всего два часа, уже меньше. Грандиозные планы на день — у тебя, а не у меня, так что давай поторопимся. Передай привет своему другу Полю, надеюсь, он ответственно подойдет к твоей просьбе.
Лизу словно по щекам хлестнули. Не выспался, оно понятно, но хамить зачем?
— Не волнуйся, мы справимся, — ехидно ответила она.
— Справки у него проверь, на СПИД, на сифилис…
Что?! Сначала унижал ее, как дешевую подстилку, призывая повзрослеть и стать порочной, а теперь вдруг заделался наставником, который печется о целомудрии подопечной.
— …и чтобы никаких наркотиков, детки. А то еще твой Пьеро «не сможет» под кайфом.
Ярость, которая душила в вечер знакомства, накрыла волной цунами, сметая плотину спокойствия, и Лиза даже не видела, а только ощущала, как подлетела к Андрею и со всей дури вмазала ему по лицу.
Двуличный демон, козел!
От боли в запястье — до того мощный вышел удар — чуть не закричала.
— Не смей оскорблять Поля! Ты может и богатый, и влиятельный, но он мой друг! Притворяешься святошей, такой весь из себя царь Одиссей, а на самом деле ты такая же одинокая сволочь, как и я.
Слезы хлынули из глаз, заливая щеки, а Лизу колотило от ярости и она не могла успокоиться.
— Кто ты такой, чтобы осуждать меня? Я с двенадцати лет подрабатывала, проклятую пиццу разносила! Шефу было плевать на мой возраст, он все равно налоги на меня не платил, но бабушка все равно справку подделала, что мне четырнадцать. Знаешь почему? Потому что никогда не считала меня слабой. А ты подавляешь меня, называя ребенком. Я не хочу так, меня это душит, я… я…
Андрей подошел к ней и обнял, но его ошеломленные, сбивчивые извинения доносились через пелену слез и горечи, которые лились из самой души.
— Почему я не должна идти к другому?
— Успокойся, — он целовал ее волосы, утешая.
— Андрей, скажи, если есть хоть одна причина, и я останусь!
— Останься ради себя.
— А ты?..
— А я действительно одинокая сволочь, так всегда было. У нас с тобой не может быть будущего, понимаешь?
Она перевела дыхание и прижалась к Андрею теснее, впитывая каждое мгновение близости, как наркоманка.
— Не собираюсь я покушаться на твою свободу, Одиссей. Мне не нужно будущее, подари мне «здесь и сейчас».
— Ты сегодня так думаешь, а завтра начнешь строить иллюзии. Лиза, ты чудо, и я не хочу, чтобы ты влюбилась, не хочу стать тем, кто тебя сломает.
