Она отстранилась и поправила джинсовую бретельку комбинезона, засмеявшись сквозь слезы.
— Так ведь ты уже сломал, своим равнодушием. Посмотри на меня! Я вся зареванная, буквально умоляю тебя о любви, как какая-нибудь глупая курица. Тебе азбукой Морзе по башке настучать, чтобы ты понял наконец?
— Что именно я должен понять?
— Что я уже люблю тебя!!! — закричала она изо всех сил, так что легкие заболели, а потом в беспомощности топнула, издав воинственное: «Ы-ы-А-а!» — и пошагала прочь, размахивая руками, как солдат. Шок от собственного признания привел в себя, высушив слезы и посеяв панику в сердце.
Неужели не остановит?! Даже сейчас?
Не остановил, не окликнул. Ну и пусть… По крайней мере, выяснили отношения. «И вот что я вам скажу. Да пошел он на все четыре стороны компаса! Холодный, бессердечный! Может, и правда оставить его в покое, свои нервы сберечь».
Теперь — только деловые отношения. Никакой дружбы, пускай не рассчитывает выйти из этой ситуации добреньким и заботливым дядюшкой.
Лиза вернулась в каюту и собралась впопыхах. Хотелось к Полю. Быстрее, быстрее, пока снова не впала в истерику. Косметичка, платье, туфли… Все вместилось в любимую мягкую сумку. Лиза забросила ее на плечо и хотела было уйти, но на минуту задержалась, вспомнив кое о чем. Она достала из полки стола бутон засушенной красной розы, присела, сложив руки на столе, и устроила на них подбородок, разглядывая цветок.
— Видимо, я не Пенелопа, — и смяла его в руке, глядя, как рассыпаются лепестки.
Лиза вышла из комнаты и помчалась на верхнюю палубу, в поисках офицера, который организовал бы доставку на сушу.
Она боялась, что Андрей догонит ее и снова извинится, и она в который раз будет выглядеть взбалмошной школьницей в его и своих глазах.
Вернее, Лиза на это надеялась. Все еще надеялась.
Но Бестужев не пришел проводить и дать напутствия. Лизе беспрепятственно позволили уплыть на сушу. Похоже, Андрей все-таки смирился и благословил свою ученицу на «инициацию». Вот только кричать «ура» не хотелось.
Это полный провал.
Что ж. Лиза сделала все, что могла. Но у гордости тоже есть предел, и он только что был вычерпан. Пора проснуться и принять тот факт, что первая любовь Лизоньки Архиповой оказалась неразделенной.
Глава 14. Только тот, кто тщательно подготовился, имеет возможность импровизировать
«Я люблю тебя», — звучало колоколом в воспаленном сознании, и Андрей сходил с ума от мысли о том, что причинил ей боль, заставил плакать. И проклинал себя за эйфорию, которую вызвало ее признание. Такие искренние, надрывные слова, которые распороли сердце надвое, и внутри будто цепь лопнула, освобождая зверя, которому, как и Лизе, не было дела до будущего. Он жаждал только «здесь и сейчас», и усмирить его оказалось трудно. Его питала ревность, терзавшая с того самого момента, когда Лиза рассказала о своих планах на выпускной.
Андрей позволил взбешенной подопечной сесть в чертов катер только для того, чтобы дать возможность успокоиться и ей, и себе. Не будет никакого Поля, вообще никого не будет. Лиза достойна большего, чем сумбурный секс с приятелем. Бестужев решил отправиться следом за ней, чтобы сопроводить на выпускной и сразу вернуть на яхту. Посадить под замок, если понадобится, чтобы уберечь ее от безрассудных поступков.
И только он поднялся на капитанский мостик, чтобы отдать распоряжение, как зазвонил айфон.
— Марк, меня сегодня нет.
— Погоди, не продолжай, шеф. Я понимаю, что ты последнюю неделю занят и очень сильно рассредоточен, но у нас проблема в Барселоне. Мэр вдруг заявил, что строительство твоего отеля нарушит границы историко-культурного объекта, расположенного рядом. Это катастрофа. Штат рассчитан на тысячу двести человек, которые в итоге не получат работы. Я уже связался с министерством культуры, они говорят, что вопрос решаем и ситуация создана искусственно, границы объекта мы не трогали. Шеф, кто-то ставит нам палки в колеса. Министр культуры сегодня в Барселоне на конференции и в качестве огромного одолжения согласен обсудить ситуацию с тобой и мэром города. Проблема исчезнет. Если не успеешь, боюсь, что процесс затянется, потому что начнется давление общественности, пикеты и прочее.
Андрей готов был бить телефоном о дверной косяк.
— А ты не можешь вместо меня полететь?
— Нет, говорить станут только с тобой.
— Твою мать! Ладно… Сегодня я смогу вернуться?
— Разве что к ночи, может раньше.
Проклятье.
— Хорошо, я решу вопрос. Есть идеи, кому понадобилось нас выжить из Барселоны?
— Либо Яннис, либо местные. Желающих много.
— Ладно, работай, подготовь документы, я буду в аэропорту через в течение часа, жду тебя там.
В эту минуту Андрей проклял себя за то, что отпустил Лизу, а не привязал в каюте, но делать было нечего. В Барселоне предстояло построить самый большой из бестужевской сети отелей, слишком много людей было задействовано в проекте, чтобы слить его в последний момент или отложить.
— Алё, Ричард. Твой человек в Ницце свободен? Пусть сопроводит Лизу обратно на яхту из школы, она уехала на выпускной, очень расстроенная.
— Ты чего-то недоговариваешь, племянник.
— Нет времени объяснять. Я срочно вылетаю в Испанию, у меня там ЧП. Лиза собралась пуститься во все тяжкие после выпускного, этого нельзя допустить.
— Почему?
— Да потому!!!
— Хитрый ты, Андрей. Сам любишь свободу, а Лизе ее ограничиваешь. Это двойные стандарты, дорогой мой.
— Ты вернешь ее или нет?!
— Хорошо. Но это последний раз, когда ты вмешиваешься в решение Лизы.
Андрей поблагодарил и пошел переодеваться, попутно передав помощнику указания по поводу новых планов. Как же он ненавидел самолеты, а еще сильнее себя, за то, что должен улететь по делам. Но в глубине души он не верил, что Лиза всерьез переспит с кем попало.
Перед тем как подняться на вертолетную площадку, он заглянул в «секретный» кабинет, чтобы взять папку с документами из сейфа. Там, среди прочих, был компромат на мэра Барселоны. Пригодится, если тот начнет затягивать переговоры. В обычных условиях Андрей не стал бы прибегать к шантажу, но сегодня времени в обрез, ведь Лиза где-то там, на берегу, несчастная и готовая на подвиги.
Нет… нет. Если она действительно любит, то не совершит глупость, переспав с другим. Иначе это не любовь, а упрямое желание покорить Одиссея.
Сняв со стены зеркало, он открыл сейф. Внутри, среди документов и небольших коробочек, лежал старый фотоальбом, и ностальгия тут же кольнула в сердце. Бестужев провел пальцами по шершавой обложке и, взяв его в руки, перелистнул несколько страниц, а потом открыл последнюю, увидев себя, семилетнего, рядом с родителями. Они сидят в машине, улыбаются, готовые ехать из Москвы в Ниццу. Семейное путешествие. Последнее.
