«Так, никаких сравнений. Кто такой Андрей? Нет его».
Лиза подкрасила губы помадой малинового цвета, нанесла немного туши, бронзатора, подчеркнув скулы. Сбрызнула лицо закрепителем для макияжа и взялась за расческу.
Андрей. Андрей. Андрей.
Проклятое имя не выходило из головы, навязчиво жужжа.
— Поль! Давай сделаем это прямо сейчас, — раздраженно предложила Лиза, испытывая к самой себе отвращение, и друг растерялся:
— Что, прямо здесь? У меня даже не убрано. Мы ведь не животные.
— А-а ты разве спланировал что-то особенное? — приятно удивилась она.
— Конечно. Заказал номер в отеле, выбрал лучший.
— И какой же?
— Люкс в «Королевской гавани».
Лиза застыла, а потом театрально повернулась к другу, отложив расческу, и выдохнула:
— Гениально. Тогда стоит подождать. Я половину стоимости номера верну.
— Лисса, не оскорбляй меня.
— Ладно.
Она медленно повернулась назад к зеркалу и снова взялась за расческу. Офигеть. Все дороги ведут в «Королевскую гавань». Какая ирония. Андрей, наверное, будет в шоке и окропит «люкс» святой водой, а простыни сожжет. Зато Ричард посмеется. Профессор был гораздо более жестким человеком, чем Бестужев, и Лизу воспринимал как раз таки всерьез, с самого начала. Так и подмывало написать смс-ку Андрею: «Я собираюсь потерять невинность в люксе твоего отеля». Но давать ему повод сорвать свидание не хотелось. Лиза нанесла на запястья немного туалетной воды с ароматом ванили, и каплю — на волосы. Отлично.
— Ты мантии с академическими шапками принес, кстати? — спросила она у Поля.
Он вернулся к шкафу и достал две мантии и две квадратные шапки с кисточками.
— Молодец, — похвалила Лиза.
Проболтав остаток времени за банкой мороженого, они прибыли в школу в три часа. Ярко светило солнце, на небе ни облачка. Самый подходящий день, чтобы оставить прошлое в прошлом и начать новую жизнь.
Глава 15. Добавленное напоследок всегда самое важное
Толпа выпускников и родителей гудела поздравлениями, и общая атмосфера праздника передалась и Лизе. В этом году учащихся старшего класса — Grade 12 — было тридцать два. Архипова мало с кем из них тесно общалась, хотя еще двое девчонок тоже приехали из России.
«Свои» одноклассницы, россиянки, к Лизе относились настороженно и в чем-то пренебрежительно, потому что она не соответствовала стандарту богатой «чиксы». Не ходила на их вечеринки, не курила травку, не показывала новые золотые безделушки и называла бриллианты «недографитом». В общем, внаглую обесценивала чужие ценности.
Но Лиза не боялась подколок, которые все равно никто не осмеливался бросить ей в лицо. О чем она сейчас переживала, так это о результатах экзаменов, которые даже не узнавала заранее, вознамерившись узреть именно сегодня. То, что в школе в последние два года учебы можно было по желанию дополнительно заниматься по программе бакалавриата, которая признавалась во всем мире и по сути являлась уровнем колледжа, было очень круто. Ради этой программы Лиза и не перешла на домашнее обучение, хотя часто подмывало. Экзамены она сдала по истории, математике, химии, французскому, английскому и русскому языкам и могла выбрать любой вуз. Мечта о курсе археологии в одном из лучших университетов мира никуда не делась, и Лиза отчаянно нервничала, то и дело вытирая ладони о черную мантию.
— Привет, дорогая, — подошла к ней Катя, дочка российского газового магната, которая уже успела подкачать себе губы. — Прими мои соболезнования, папа мне все рассказал о ваших семейных проблемах. Ты, наверное, убита. Что будешь делать? Я бы на твоем месте вообще не смогла в свете показаться.
Катя два года безрезультатно бегала за Полем: плевать он хотел на статус и приданое одноклассницы. Сейчас друг стоял чуть поодаль, общаясь со своей мамой, которая только что приехала, а значит не мог остановить Лизу в ее коварстве. Она ухмыльнулась.
— Спасибо за сочувствие, Катюша. Рада бы поговорить, но меня Поль ждет, у нас с ним свидание после этого занудного мероприятия. Пойду с его мамой поздороваюсь.
— Конечно, дорогая, — одноклассница даже сморщилась, яро выражая унизительную жалость и пряча тихую ненависть.
Лиза никогда еще не обнимала маму Поля с такой силой, и та рассмеялась.
— Милая, ты меня задушишь!
— Вы сегодня здесь и вместо моей мамы, так что терпите двойную нагрузку обожания, — объяснила Лиза и огляделась. Катя шепнула что-то своей подружке, и они вместе скрылись в холле. — Я сейчас вернусь.
Лиза поправила волосы под квадратно шапкой и отправилась следом за ехиднами. Архипова хоть и была Лисой, но загонять других в угол умела и практиковала, как самая настоящая ищейка.
Стены в холле были «обшиты» зеркалами, акустика отличная, голос одноклассницы эхом достиг ушей:
— Ты бы видела ее лицо! Она чуть со стыда не сгорела. Упала с королевы корона, на-ко-нец-то! Их семья теперь — пустое место. В обществе их не примут никогда.
— И правильно сделают. Говорят, ее из «Богинь Элеоноры» уволили. Давно пора. Это у нас с тобой родители — честные люди, а у этой хиппи — обычные воры. Папа говорит, что к этому давно все шло.
— Она теперь никто. И замуж выйти за человека нашего круга не сможет, кто же ее захочет? Разве что в содержанки. Поль тоже от нее откажется, когда узнает. Я сама ему расскажу.
Лиза откашлялась и вышла из-за угла, сухо улыбаясь.
— Кать, ты ядом не плюй так активно, еще отравишься. Поль уже все знает, но все равно пригласил меня на свидание. А знаешь почему? Потому что меня хотят даже без приданого. А ты — это деньги твоего папочки, но даже с ними тебя никто не хочет. Да, обидно. Но я-то здесь причем?
Конечно, Лиза слегка приврала, но наконец-то выплеснула и собственный яд, накопившийся за день из-за равнодушия Андрея. На душе сразу полегчало. Если бы Катя сорвалась и надумалась подраться, то вообще день удался бы.
Одноклассница сначала растерялась, когда поняла, что ее застукали. Потом разозлилась, униженная правдивостью обвинений.
— Подслушивать неприлично. Но откуда тебе знать о манерах, — не нашлась с лучшим ответом Катя.
— Откуда? Например, от бабушки, заслуженной артистки СССР. А тебя кто учил вилку с ножом держать? У тебя же отец каждый год жен меняет. Ты хоть мать свою в лицо знаешь?
Катя побледнела, и Лиза вдруг осеклась. К горлу подкатила тошнота, стало дико стыдно. Ладно, эти сплетницы ведут себя как дуры, но самой зачем им уподобляться? Специально ведь Катю провоцировала, чтобы та вышла из зала позлорадствовать. Лиза зажмурилась, выдохнув, и сказала:
— Прости, Кать. Как-то само с языка сорвалось. У меня настроение буйное сегодня. Не из-за тебя, не радуйся, и тем более не из-за семейных проблем. Поверь, у нас все будет хорошо. Такие, как мы, не тонут. А Поль… Мы с ним друзья, ничего больше. Я просто хотела тебя задеть. Не одна ты можешь быть сукой.
