Да-а, госпожа Архипова умела играть на добивание.
«Ты гордишься мной?»
Острее сюрикэна язычок у Лисы. Она пробралась под кожу, в вены, в душу и могла убить его одними только словами. Андрей действительно гордился ею, тем, насколько она волевая. А себя который день ненавидел. За то, как сильно хотел ее, с каким напряжением ждал у пристани, до последнего надеясь, что ничего не было, что Лиза просто пошутила.
Ричард прав. Андрей любил свободу, но Лисе такого права не давал, пытаясь ее контролировать и провоцируя на опасные поступки. Отталкивал и хотел владеть ею одновременно.
Выбор, выбор… Каждый день, каждый час. Сегодня Андрей выбрал не Лизу и поплатился. Ему стало душно, казалось, стены зала сдвигались со скрежетом, разгоняя адреналин в крови. Начинается… К горлу подкатывали волны паники, и он крепко зажмурился, глубоко дыша, выдыхая медленно, до десятого счета. Стало легче. Он заставил себя переодеться в спортивную форму и принялся избивать грушу, без перчаток, чтобы больнее и до износа. Паника размывала все: цели, задачи, пространство. Но образ девушки остался ясным, как суть бытия, и постепенно страх перестал душить, сконцентрировавшись в зеленых глазах Лисы.
Не прошло и десяти минут, как сотый раз за вечер позвонила Наташа. Ей тоже, видимо, не спалось и даже не пилось. Андрей сбросил звонок и написал сообщение: «Я уже сплю».
Он приказал переселить мадам Богарнэ в другую каюту еще утром, потому что надоело ночевать где попало, хотелось домой. Только там Андрей мог по-настоящему выспаться. В какой именно каюте теперь жила Наташа, он даже не стал уточнять. Лишь бы не жаловалась.
Утерев лицо полотенцем, Андрей выпил воды, с облегчением осознавая, что руки перестали дрожать и страх утих. Он еще час занимался на тренажерах. Ярость не утихала, и это обезоруживало — то, что он не мог контролировать свои чувства к Лизе. Как легко она умудрялась задеть его за живое, вывернуть наизнанку… Это бесило, обессиливало.
Приняв душ в спортзале, Андрей надел простую белую майку и штаны на влажное тело, обулся и вспомнил, что не вернул документы с компроматом обратно в сейф. Они так и лежали в портфеле на палубе, где бросил их и забыл. Но в тот момент, когда Лиза пыталась послать его в нокаут откровенными признаниями, о работе не думалось.
Забрав портфель, Андрей сначала поднялся на верхнюю палубу, где ночная охрана отчиталась о том, что все спокойно. Барри, старший офицер, уснул, и младшие по званию говорили шепотом, чтобы не разбудить. Барри работал у Андрея с самого начала и был самым преданным из команды, не считая капитана.
Перекинувшись парой шуток о Барри, Андрей спустился обратно на нижнюю палубу и наконец дошел до кабинета.
— Не понял…
Когда увидел Лизу в настежь раскрытой комнате, одну, в полутьме, да еще среди бардака, то решил, что сошел с ума и это все снится. Но стоило заметить кровь на ее ступне — и мир вокруг померк, осталась только Лиза. Вот так легко определяются ценности: Андрею в тот момент было плевать на взлом, на сейф и его содержимое. Он холодел внутри от мысли, что девчонку могли серьезно ранить или даже убить.
Какое «совпадение». Андрей вернулся из Испании и в этот же вечер взломали его сейф. Значит, искали компромат на мэра Барселоны. Тот не смог пережить, что прогнулся. Но сейчас это не имело значения, хотелось сначала позаботиться о Лизе, спрятать ее в норку. Впрочем, она не позволит указывать себе.
Андрей нес ее по лестнице наверх, проигнорировав лифт — всего-то один пролет.
— Я могу идти сама, правда, — тихо сказала она.
— Помолчи.
Он остановился у двери своей каюты и, неуклюже вытащив из кармана карту, разблокировал замок.
— А где Наташа? — удивилась Лиза, когда он пронес ее через комнату и уложил на широкую кровать.
— Переехала.
— Почему?
— Знаешь, Лиза, мой образ жизни, вообще-то, — это не прихоть, а единственно возможный способ не свихнуться. Я не говорил тебе, нет? Не могу долго жить на суше, у меня открывается клаустрофобия. Ненавижу самолеты, машины и все, что меня ограничивает. Я решил вернуться в свою каюту, так что переселил Наташу к чертовой матери. Такой ответ тебя устроит?
— Ну… ты мог бы просто присоединиться к ней, — с осторожным любопытством произнесла Лиза.
— Мог бы. — Андрей посмотрел насмешливо, проницательно, и она отвела взгляд. — Но не хочу.
Огонь медленно поглощал Андрея, и он даже не пытался себя усмирить. Вид Лизы на этой кровати, в этой комнате был до того… правильным, что хотелось остановить время и смотреть на зеленоглазую колдунью бесконечно.
— А меня ты тоже ненавидишь? Я тебя подавляю?
— Ты — нет, как ни странно. Мне легко с тобой.
— И на этом спасибо, — смутилась Лиза. — Я пойду, мне уже лучше, да и тебе ведь нужно разобраться с секретной комнатой.
Она отвела взгляд, заправляя прядь волос за ухо, но он хотел, чтобы Лиза осталась.
— Кто бы ни устроил погром, сейчас он либо уже на берегу, либо все еще среди членов команды, притворяется, что крепко спит… Утром разберусь. Нога болит?
Он сел на кровать и подсунул подушку под больную ступню.
— Рана пустяковая, не драматизируй, — в волнении сказала Лиза и попыталась подняться, но Андрей не позволил. Все, о чем он мог думать, сложилось в простой вопрос:
— Тебе понравилось?
— Что именно? — растерялась она.
— Сегодня, в отеле. Тебе понравилось? Смотри в глаза! — Он обхватил пальцами ее подбородок, заставляя ответить честно. Она не сможет соврать.
Лиза судорожно вдохнула и побледнела.
— Мне… В общем-то, да.
Андрей придвинулся ближе, сомкнув губы в жесткую линию, разглядывая девушку и не находя в ней ничего нового. Она не изменилась. Это сбивало с толку.
— А что тебе понравилось больше всего?
— Я не собираюсь обсуждать эту тему, — Лиса вырвалась и улеглась на подушку, и Андрей наконец обратил внимание на пижаму. Короткая, создающая слишком эротичный образ, чтобы не снять ее.
Он отодвинулся, услышав вздох облегчения, но Лиза рано обрадовалась. Сжав пальцами тонкую щиколотку, Бестужев медленно, растягивая удовольствие, склонил голову и коснулся ртом кожи над повязкой; согрел ее дыханием и двинулся вверх, сгибая в колене стройную ногу, гипнотизируя девчонку взглядом.
— Он делал так? — спросил, и Лиса едва заметно мотнула головой, взволнованная и шокированная одновременно. Андрей провел губами вдоль нежной голени и поцеловал под коленом, сходя с ума от каждого нового движения, а особенно от осознания, что у зеленоглазой от возбуждения расширились зрачки, и что она не оттолкнула. Ее дыхание стало тяжелее, и грудь высоко вздымалась, приковывая взгляд к затвердевшим соскам.
— А вот так? — Андрей не узнавал свой голос, хриплый и нетерпеливый. Упершись ладонями в кровать по обе стороны от Лизы, резко подтянулся вверх, накрывая ее собой, выбивая испуганный стон из горла. Медленно склонив голову, поцеловал изгиб плеча, затем повел губами вниз и лизнул сосок сквозь ткань сорочки, услышав тихий стон.
