«Хочу услышать твой голос. Позвони мне через два часа».
«ОК. Люблю тебя».
Жить в разных часовых поясах оказалось гораздо труднее, чем представляла Лиза. У Андрея — бизнес, еще раз бизнес, клаустрофобия и яхта. У Лизы — показы мод у Элеоноры, учеба на курсе археологии три полных дня в неделю, съемная квартира-студия на отшибе города и тоска по Андрею. Но никто ведь не виноват, что Лиза встретила мужчину своей мечты так рано, в 18 лет, на пороге взрослой жизни. Поэтому она не жаловалась и тем более не устраивала Андрею нудные лекции на тему: как нам быть дальше?
Они скрывали отношения от общественности и семьи Лизы, потому что мама — та еще сплетница и разнесет по секрету всему свету, что дочка словила в сети большую рыбу. Тошно было даже думать, что кто-то станет обсуждать Андрея в качестве трофея для Лисы. Единственной, кто знал правду, стала бабуля. Она искренне планировала уехать за Лизой в Оксфорд, хоть и не любила Англию, но бабушка и так посвятила внучке восемнадцать лет. Лиза уговорила ее остаться в Ницце, сохранив почетное звание предводительницы пятничных чаепитий с потомками диссидентов.
Андрей не любил самолеты, и обычно Лиза отправлялась в Ниццу каждые свободные выходные, чтобы увидеться. Но иногда он мог и сам нагрянуть без предупреждения, чтобы рассказать, насколько соскучился. В эти моменты она готова была все бросить и упаковать себя в сумку к Андрею, чтобы забрал с собой. Но СВ — сила воли. Стать в один прекрасный день приложением Одиссея она не желала, а страсть к работе только усилилась с поступлением в университет. Хотелось исследовать мир, дышать полными легкими и знать, что любимый человек не скажет однажды, что заскучал в обществе своей безликой девушки. Больше всего Лиза боялась, что Андрей охладеет к ней, поэтому не рисовала розовых единорогов и не строила иллюзий, а ставила новые цели.
В общем, у них с Бесстыжим сложились вполне стабильные отношения без обязательств, и устраивало все, кроме тоски и жгучей ревности. В «желтой прессе» то и дело публиковали снимки Андрея с томными красотками, в том числе и с рыжей Кристиной, бизнес-партнером, которая никак не желала оставить чужого мужчину в покое. Лиза знала, что Андрей не изменяет, но все равно бесилась из-за навязчивых кукол.
С другой стороны, это доказывало, что у Лисы не черствое сердце, и такое обычное для нормального человека знание крайне ее радовало. Она даже с Лолитой поддерживала связь, помогая пробиться в мире моды. Девочка иногда приезжала в гости вместе с родителями, и чужие люди со временем стали для нее почти родными.
А кроме того, она часто виделась с Ричардом, который после увольнения из Интерпола вернулся из Лиона на малую родину, в Англию — в МИ-6. Именно в разведке он начинал свой путь, там решил и закончить. Дело Понти подняло его рейтинг до небес, и влияние профессора усилилось. Он даже как-то помолодел в тот день, когда Ромео сел в тюрьму.
Лиза могла бы сто лет плевать в добрые синие глаза Ричарда, доказывая, какая он беспринципная сволочь, но у нее не было установки винить других за собственные поступки, так что в итоге они с профессором стали не разлей вода. Он продолжил посвящать несостоявшуюся шпионку в новые секреты, и Лизе нравился адреналиновый мир, в который ее так боялся отпустить Бестужев когда-то. Он и сейчас злился, но это был выбор Лисы.
…Зима закончилась, снег так и не выпал. Стояла поздняя весна, третье мая, на улице моросил дождь, Лиза вернулась с учебы с купленной в супермаркете готовой лазаньей, чтобы заманить к себе профессора. Она собиралась в экспедицию в составе небольшой группы студентов, которая получила учебный грант на раскопки в Египте, и хотела обсудить предстоящий проект со знающим человеком.
«Профессор, у меня на ужин лазанья».
«Я же не ем говядину».
«А лазанья вегетарианская».
«Ты постоянно ставишь меня в положение, когда ответить отказом будет грубостью».
«Ты сам себя ставишь, ничего не знаю. Так мне ждать?»
«Буду через час. Кое-что нужно обсудить».
Лиза отложила телефон и закурила тонкую сигарету с вишневым табаком, который напоминал ей об Андрее. Курила она не часто, но если уж добиралась, то одной сигаретой не обходилась. Бес не одобрял ее привычку, но он ей, в конце концов, не папочка и не муж, чтобы его слушаться.
И он, словно подслушав ее мысли, прислал сообщение.
«Зашвартуюсь на Ниле на время твоих дел в Каире. Будешь жить у меня».
Лиза не сдержалась и завизжала в предвкушении. Ура-а! Быстрее бы!!! Всего недельку подождать!
«Лисенок-бесенок и Бес-балбес — лучшая команда на свете! Раскопаем с тобой все гробницы, до которых доберемся».
Андрей просил не называть его балбесом, но ей нравилось его дразнить. Нравилось, когда он прищуривает глаза и низким бархатистым голосом объясняет и демонстрирует на деле, почему она не права и кто из них старший. Вот и сейчас она представила, что он ухмыльнулся и мстительно прищурил глаза с этими роскошными длинными ресницами. Эх-х…
«Марк, наверное, опять воет и проклинает меня», — быстро написала она, чтобы отвлечь Андрея от мыслей о мести.
«Он просто завидует. Я сам себе завидую. Любимая женщина не устраивает мне скандалы и ничего от меня не требует…»
«Ты таким тоном это написал, как будто с претензией. Тебя что-то не устраивает?»
Она представила, как Андрей ухмыляется сейчас.
«А ты можешь определить по сообщению, какой у меня тон?»
«Естественно. Так что же тебя напрягает?»
«В Египте расскажу. Или покажу».
«М-м-м…»
«Да-да».
В дверь позвонили, и Лиза, глянув в «глазок», открыла Ричарду. Он так быстро добрался, потому что сегодня был в Оксфорде: вернулся к стезе лектора и приезжал сюда из Лондона довольно часто.
— Привет! Чай, кофе? — Она затушила сигарету, смяв окурок в пепельнице, и шире открыла окно.
— Воды, — ответил Ричард, оставляя чемодан у стены.
— Лазанья у меня вышла прекрасная, я полдня ее готовила!
— Ты явилась незадолго до меня, — рассмеялся он, глядя на ее мокрый дождевик на вешалке.
— Ай, ну что ты с порога и сразу к упрекам. Проходи, пожалуйста.
Лазанья на вкус оказалась отвратная, тягучая и кислая, зато удалось обсудить предстоящие раскопки. В конце беседы Ричард поджал губы и посмотрел исподлобья, напомнив, что припас напоследок более серьезную тему.
— Точно! Ты же хотел мне что-то рассказать.
— Гхм-гхм… Ты просила узнать, как твоему брату живется в тюрьме. В общем, боюсь, что если так дальше пойдет, то жить ему недолго осталось.
Лиза выплюнула последний кусок лазаньи обратно на тарелку и отхлебнула воды из стакана.
— Его прессуют?
— Довольно основательно. То ли личные счеты, то ли все еще надеются сломать.
