— У нее все в порядке. Оставь нас, женщина, — не поворачивая головы, ответил за меня Эллиор, продолжая терзать мою грудь. Задрал красный лифчик выше и раскатал языком обнажившийся сосок, такой чувствительный, что я закусила губу, давя готовый вырваться стон.
— Извините, но… так не положено… вдвоем в одной раздевалке… — упрямая продавщица все еще топталась за шторой, а я уже начинала злиться сама. Какого черта она не уходит?!
Эллиор поднял голову.
— Я точно ее убью… — глухо прорычал, но я закрыла ему рот.
— Мой муж помогает мне застегивать лифчики… у меня был… перелом… и… оххх!.. рука не достает до спины…
Я не выдержала — ахнула, когда он незаметно погрузил руку в мою расстегнутую ширинку… Но решила не сопротивляться, потому что это все же лучше, чем «убью».
— Нам… так все нравится! — почти взвизгнула. — Если… вы оставите нас в покое, купим у вас полмагазина…
— Весь! — прохрипел Эллиор, стаскивая с меня футболку. — Весь магазин… Если хамить не будут…
— Весь! — повторила я, устремляя глаза в потолок и умоляя — кто бы сейчас не смотрел на нас свысока, пусть сделает так, чтобы эта женщина за тяжелой портьерой убралась по своим делам!
И она убралась! Не знаю, подействовало ли на нее наше обещание скупить весь магазин, или просто страх перед ненормальным посетителем, но она реально ушла, позволив неизвестной паре делать в ее примерочной, все что их душе угодно!
А душе угодно было многое. В частности, оттолкнуть Эллиора, прижать его к стене и медленно, рисуясь, опуститься перед ним на колени.
— Это… стриптиз? — не сводя с меня потяжелевшего взгляда и облизывая губы, спросил он.
— Не совсем… — прошептала я, расстегивая его брюки.
Меня даже потряхивало от возникшей вдруг острой необходимости сделать это, попробовать его на вкус в другой обстановке — убедиться в том, что теперь, когда я делаю это добровольно, все… по-другому.
Не открывая глаз, я приблизилась, собираясь потереться щекой о его член сквозь тонкую ткань боксеров… и дернулась, коснувшись обнаженной эрекции — натянутой и горячей.
— Ах ты ж…
Открыла глаза, уставившись на вещественное доказательство его любви, тыкающееся мне в лицо.
И ведь когда успел вытащить?! Если у него сперматозоиды вполовину такие же быстрые, как он сам, я наверняка уже беременная!
— Открой рот… — шепотом потребовал он, сжимая себя у основания и кружа по моим губам крупной, напряженной головкой.
— Ага, уже скоро… — пообещала я.
Только немного… поиграю с тобой.
С самым невинным видом я приоткрыла рот и чуть высунула язык — так, чтобы ласкать его и, в то же время не пускать внутрь.
О, это было непросто, потому что меня мгновенно повело — как и тогда, в карете… И так возбужденная, я плыла от невероятно тактильного ощущения бархата над сталью — чуть влажного, теплого… и пахнущего столь умопомрачительно, что это заставляло все мои женские гормоны вытянуться по стойке «смирно»…
Впитывая его короткие стоны, я играла с ним и с собой, заставляя страдать нас обоих, потому что мне ничего так не хотелось, как расслабить, мать его, челюсть!
И очень скоро его дыхание стало таким тяжелым, а рука на затылке сжалась так судорожно, что мне стало его почти жалко…
Почти. Пока не вспомнила, как немилосердно он трахал мой рот — тогда, в карете. И снова преисполнилась решимостью отомстить. Скользнула губами ниже, легко касаясь его языком — там, где, как я помнила, ему было приятнее всего… но чуть левее, чуть ниже, не давая полного и удовлетворительного контакта. Да еще и в глаза ему смотрела снизу вверх — чистым взглядом порочной девственницы…
— Надя… — глухо прорычал он, явно стараясь не поднимать голоса.
Я невинно подняла брови.
— Что? Тебе не нравится?
— Возьми его в рот! Прямо сейчас!
Я сделала вид, что думаю, поднимая глаза к потолку. Потом мотнула головой.
— Неа.
И продолжила свою пытку. Дразнила его кончиком языка, медленно, чуть касаясь водила вдоль каменно-твердого ствола, а доходя до верхушки, приоткрывала соблазнительно рот, будто вот-вот всосу его, вот-вот обхвачу губами и пущу в тугое, мокрое тепло… и соскальзывала вниз, пропуская член вдоль по щеке — под тихое шипение и ругательства сверху…
Нет, я не хотела, чтобы он кончил мне в лицо, и без сомнения сдалась бы через еще пару минут — тем более времени у нас было не так много.
Но этот тиран и здесь все решил за меня.
— Стриптиз окончен! — прохрипел вдруг, подхватывая меня за плечи. Отвернул от себя, перегнул через стоящую у стенки примерочной мягкую тахту, стащил джинсы вместе с новыми трусиками… И одним, точным плавным движением ворвался внутрь.
— Стой! — забарахталась я возмущенно — одно дело минет в примерочной кабинке, и совсем другое — полное действо!
Минет ведь занятие активное, хоть и шлюшеское, и если кто-нибудь войдет, я буду чувствовать себя порочной… но не униженной… не нагнутой против воли агрессивным самцом… поставленной на колени на какую-то маленькую тахту… охающей от каждого мокрого скольжения внутри, от каждого толчка, вбивающего меня в прохладное настенное зеркало…
Боже, неужели это я охаю, выгибая спину и подставляясь под каждый мощный удар, по каждый хлопок плоти о плоть?..
— Так?.. Так ты хотела… маленькая дрянь… помучить меня вздумала?
— Нет… не так, Эллиор… О, боже, не так… слишком громко… я закричу…
— Еще как закричишь! На! Получай… получай, что хотела…
— Ммм… О, боже да… о, да… о вот так, вот так! Аррффххх….
Почти теряя сознание, я впилась зубами в лежащий под моей щекой красный лифчик… и тихо взвыла, сотрясаясь от наслаждения. Эллиор последовал за мной буквально в ту же секунду, сминая мои ягодицы и почти падая на меня…
А в следующее мгновение мы услышали торопливо-лихорадочное:
— Аркадий Павлович, подождите… подождите, говорю! Эта примерочная занята… Подо… О, господи!
Глава 24
Вот где сгодилось умение двигаться быстро — даже в шкуре простого человека. Мгновенно оставив меня, Эллиор выпрямился и шагнул ко входу, растянув руками портьеру и прижав ее к стенкам примерочной.
Я за это время не успела даже приподняться над кушеткой.
— Заправь меня! — прошипел он, чуть оборачиваясь.
Я моргнула. Ну, конечно… Встать-то он встал, а вот штаны подтянуть не успел. Как и заправить то, чем только припечатывал меня к тахте.
Мгновенно вскочила, путаясь в спущенных джинсах, и только и успел заправить его и подтянуть ширинку, как занавеску начали дергать в сторону.
