— С тыла обошли. За мной!
Припав к земле, Феллдо наблюдал за происходящим на стене. Рядом, держа наготове копьеметалки и пращи, лежали его бойцы.
— Ага, вот и они. Не торопитесь, они должны добежать до середины стены.
Камни и дротики со свистом понеслись в ночную тьму, ранив трех солдат Бадранга и убив еще двоих. Бойцы Феллдо тут же залегли.
Метнув свои дротики, отряд Баллау отбежал к правой боковой стене и залег. Бадранг оставил половину своих лучников вести бой с отрядом Феллдо, а остальных повел на заднюю стену, но вокруг нее уже было пусто. Тиран с силой ударил мечом по стене:
— Вот подонки, небось в болота уползли. Трусливые подлецы, почему они не показываются и не вступают в бой?!
Хорек Боггс когда-то был на корабле Клогга впередсмотрящим. Его зрение было острее, чем у других. Всмотревшись в темноту, он застыл, напрягая глаза:
— Вон там они. Могу поручиться!
— Где, Боггс? Ты их видишь? — шепотом спросил Бадранг.
— Они довольно далеко, но бегут сюда. Их вроде бы шесть… нет, пять!
Бадранг взял у ближайшей крысы лук:
— Дай мне твои стрелы. Эй ты, дай Боггсу свой лук и стрелы. Остальным наложить стрелы на тетиву и затаиться! Без моей команды не стрелять!
Грязные, голодные и смертельно усталые после бесцельных блужданий, Хиск и четверо уцелевших его солдат на ощупь пробирались в темноте. После того как они выбрались из болот, им пришлось изрядно поплутать. Вконец измученный, Хиск протер залепленные грязью глаза. Вглядевшись в темный силуэт, который неясно вырисовывался впереди, он облегченно вздохнул:
— Это Маршанк! Вперед!
Хрипло крича от радости, все пятеро рванулись вперед.
Бадрангу показалось, что пятеро зверей бегут в атаку. Приняв их за врагов, он до отказа натянул тетиву:
— Подпустим их чуток поближе.
Баллау и его копьеметальщики дали залп дротиками по правой стене крепости.
Солдатам Бадранга на левой стене удалось засечь позиции Феллдо и его отряда, и теперь туда летели тучи стрел. Дротики отряда Баллау вызвали в рядах противника замешательство. Мышонок Можжевельник вскочил с торжествующим криком:
— Ага, получили?… — и упал со стрелой, торчащей из груди.
Потрясенный случившимся, вслед за Можжевельником поднялся его друг, мышонок Деревей:
— Они попали в Можжевельника. Смотрите, у него стрела…
Кейла ударил его по задним лапам, и Деревей упал, ошеломленно вытаращив глаза на стрелу, насквозь пронзившую его лапу.
Помрачневший Феллдо подтащил к себе тело Можжевельника:
— Голову не поднимать! Кейла, пора уходить. Помоги Деревею, я понесу Можжевельника. Ползите побыстрее и не вставайте. За мной!
Бадранг следил за Боггсом, который всматривался со стены в темноту. Хорек встал на колено рядом и кивнул:
— Они уже совсем близко. Как на ладони!
Бадранг оглядел шеренгу лучников, изготовившихся к стрельбе с колена:
— Уложите их. Пли!
Под градом стрел пятеро зверей рухнули как подкошенные. Для верности лучники дали еще два залпа по трупам.
Бадранг дрожал от радостного возбуждения:
— Жаль, что сейчас ночь, как бы мне хотелось увидеть их дурацкие рожи!
Обойдя замок спереди, Баллау вышел на берег и соединился у подножия скал с бойцами Феллдо. Заяц ликовал:
— Полный порядок! Похоже, мне эта жизнь солдатская начинает нравиться. Мы их здорово проучили, а сами все живы-здоровы.
Феллдо кивнул в сторону неподвижно лежавшего на земле тела:
— Можжевельник убит, Деревей ранен.
Баллау и его бойцы сразу затихли, потрясенные первой потерей:
— Бедный малыш! Давай я его понесу.
И по скалам в лагерь двинулась печальная процессия.
На заре вокруг пяти трупов, сплошь утыканных стрелами, столпились солдаты Бадранга. Клогг взглянул на злобную физиономию Бадранга и ехидно рассмеялся:
— Отлично потрудился, кореш. Хиска и четырех своих наповал уложил! Ну да оно простительно: они так в болотной грязи вывалялись, что их за кого хочешь можно было принять.
Лапа Бадранга рванулась к мечу, но он передумал. Развернувшись, он пошел прочь, бросив на ходу через плечо:
— Блохолов, Вульп, проследите, чтобы этот раб выкопал пять могил и похоронил каждого отдельно. Не жалейте розог!
Дубрябина стояла над маленькой могилой, которую Феллдо и Баллау выкопали возле самого обрыва. Бром накладывал Деревею на лапу повязку с припаркой из трав:
— Ну вот, как новая. Тебе легче?
Деревей поднял лапу и опустил, чуть заметно поморщившись:
— Спасибо, Бром. Еще немножко больно, но я все-таки жив. Не то что бедный Можжевельник! — И он вытер слезы, хлынувшие ручьем на повязку.
Бром обнял мышонка за плечи:
— Пойдем попрощаемся с ним, Деревей. Баллау и Феллдо выбрали для него хорошее место последнего упокоения: он будет лежать там, где светит солнце и веет вольный ветер, и слушать плеск волн.
Вокруг могилы собрался весь лагерь. После краткой погребальной церемонии на свежий холмик возложили цветы и Баркджон произнес небольшую речь:
— Всегда печально, когда от нас уходит друг. Юный Можжевельник навсегда останется в нашей памяти. Все мы любили его за веселый нрав. Но он погиб не напрасно. Он отдал свою жизнь за то, чтобы в будущем звери могли жить, не страшась рабства и войны. Вот и все, что я хотел сказать. Может быть, кто-нибудь хочет что-то добавить?
Вперед выступил Феллдо. Он возложил на могилу рядом с цветами пращу и камни Можжевельника:
— Ты был храбрым бойцом, Можжевельник. Мы тебя никогда не забудем. Бадранг и его шайка заплатят за твою гибель!
Все стали понемногу расходиться, один Деревей остался неподвижно сидеть, не в силах оторвать глаз от могилы друга. Бром нагнал Феллдо и отвел его в сторонку:
— Это было не прощание с Можжевельником, а клятва мести. Сколько еще наших должно погибнуть, прежде чем ты успокоишься?
Глаза Феллдо были похожи на омытые дождем камни. Он ответил:
— Столько, сколько предопределено судьбой. Я не успокоюсь, пока Бадранг жив и Маршанк не разрушен! — И он ушел искать валежник для новых дротиков.
Кастерн увидела, как они расходятся в разные стороны, и подошла к Брому:
— Не вини Феллдо, Бром, он горюет о Можжевельнике не меньше, чем ты.
Бром покачал головой:
— Нет, он чувствует только одно — месть. Когда-то он был моим героем, но теперь он для меня как чужой. Я его больше не понимаю.
