Сеньон включил громкую связь айфона, удостоверившись, что микрофон не работает. Жиан, Бен и Франк собрались вокруг него.
– Они не должны раздеваться! – заявил Патрик Маон. – Пусть остаются в шмотках.
– Хорошо, только отпустите их.
Сеньон, слушая дрожащий голос жены, понимая, что и она, и его сыновья в смертельной опасности, обезумел от ярости. Ему отчаянно хотелось оказаться с похитителем один на один и убить его голыми руками.
– Когда все загорится, их одежда прилипнет к коже! – хихикнул Маон.
– О боже мой… – Летиция заплакала.
– Эй! Остальные пусть раздеваются! Догола, я сказал! Хочу, чтобы все были красивые, когда мы отправимся на солнце! Мы все загорим!
– Гребаный псих! – заорал Сеньон. – Он собирается их взорвать!
Жиан повернулся к Магали:
– Капелль, отследили? Быстрее!
– Да-да! – отозвалась брюнетка, прижимая телефон плечом к уху. – Номер зарегистрирован на Эльзу Леанен. Такая же фамилия у девочки из автобуса и у одного из взрослых, сопровождавших группу.
– Нужны данные триангуляции
[68]! – сказал Жиан.
– Это займет время, я делаю, что могу, полковник.
Сеньон с ума сходил оттого, что все делается так медленно. Жиан отошел предупредить группу вмешательства Национальной жандармерии, чтобы рассаживались по машинам, координаты будут с минуты на минуту. Пилот вертолета уже был готов к вылету для разведки зоны захвата.
В это время Летиция сражалась за жизнь маленьких пассажиров автобуса:
– Вам ведь не нужны все эти дети, правда? – Всхлипнув, она попыталась взять себя в руки и дальше заговорила увереннее: – Отпустите кого-нибудь из них…
– Мне нужны все! Это должно быть красивое представление! Наше путешествие будет праздником. Я часто бывал в путешествиях, знаешь ли. Очень часто! Некоторые давались мне нелегко, о да. Но теперь никто уже не отправит меня туда, куда я не хочу отправляться! Теперь я сам выбираю место назначения! И это будет самое красивое место! Мы отправимся на солнце! Дальше, конечно, в ад, но в пути будет здорово! Слышите, малышня? Да-а! В ад! – Патрик Маон захохотал натужно и отрывисто – он бредил. – Нас там хорошо встретят, потому что я знаком с самим дьяволом! Это мой настоящий друг! Он тоже ТОМЗ – туроператор и организатор! Вы знали об этом, а?
– Месье, – начала Летиция, стараясь, чтобы голос не дрогнул, – я всегда мечтала о таком путешествии и с удовольствием отправлюсь с вами. Только нам будет гораздо спокойнее без всех этих детей, вы не находите?
Отличный ход, любовь моя!
Сеньон испытал гордость за жену и только сейчас заметил, что по его щекам текут слезы.
– Пусть дети выйдут из автобуса, – продолжала Летиция. – Я подарю вам самое красивое представление и лучший праздник, если мы с вами останемся вдвоем. Я…
– Заткнись! Ты не ТОМЗ! Ты не имеешь права говорить мне, что делать! Прикажи им сейчас же раздеться, или я вышибу тебе мозги! Живо! Мы теряем время!
Сеньон заскрипел зубами. Он больше не мог это выносить. И сделать ничего не мог, поэтому сосредоточился на том, что услышал. Психопат постоянно твердил о путешествиях. И что это за ТОМЗы такие? Кого он называет туроператорами и организаторами?
Они говорили ему, что делать… Надзиратели в тюрьме! Либо санитары и врачи в психушках, где его запирали на долгое время. Вот что он имеет в виду под путешествиями. Его навязчивые идеи вертятся вокруг этого.
И как этим можно воспользоваться против него?
В динамике айфона опять затрещало – телефон Летиции, видимо, переместился, и стали отчетливее слышны голоса детей.
Она расстегнула карман! Заглянула в него и знает, что я ее слушаю!
Сердцу Сеньона было тесно в груди, хотелось ударить кулаком в стену, разнести все вокруг.
Его жена помогала детям раздеваться и одновременно изо всех сил старалась их успокоить. Затем она снова обратилась к сумасшедшему.
– Почему вы привезли нас в этот меловой карьер? – спросила она. – Почему представление должно пройти именно здесь?
– Потому что тут спокойно.
Сеньон щелкнул пальцами:
– Здесь должен быть меловой карьер! – и бросился искать карту департамента – она нашлась на соседнем столе.
– Черт, их тут полно! – в отчаянии воскликнул Франк, разглядывая карту.
Летиция, с трудом сдерживая всхлипы, продолжала свой героический труд:
– Но почему именно этот?
– А почему нет? Тебе не наплевать? Если хочешь устроить красивое представление, чтобы уйти красиво, было бы глупо выбрать для этого место с каким-нибудь дурацким названием… – Голос Патрика Маона внезапно сделался громче – он подошел ближе к Летиции. – И еще я хочу уйти в том месте, которое хорошо знаю, вот и все.
Бенжамен схватился за ноутбук.
– Значит, он там часто бывал. Какой у него адрес? – спросил он, быстро просматривая досье Маона.
– У него права шофера-дальнобойщика! – напомнила Магали, все еще ожидавшая данных триангуляции. – Наверно, он работал в этом карьере.
Бен хлопнул в ладоши:
– Карьер Гугенотов! Он водил там грузовик в начале нулевых!
В динамике айфона голос Патрика Маона сделался еще громче:
– Ну все, хватит разбазаривать время! Кто не успел раздеться – вам же хуже, вас и так долго ждали. Пора!
Нет, только не сейчас!
Жиан опять связался с ГВНЖ.
– Они выехали из Сатори, будут в карьере через полчаса, – сообщил он своим.
– У нас нет получаса, – покачал головой Сеньон. – Бен, карьер далеко отсюда?
– Если пустите меня за руль, доедем минут за десять.
Сеньон не дал возможности старшему по званию принять решение – он уже мчался к выходу, на бегу проверяя на поясе кобуру с табельным оружием.
61
Самым страшным в облике дьявола были клыки: тонкие, полупрозрачные, заостренные кинжалы, готовые разорвать плоть, чтобы добраться до души.
Он склонился над Лудивиной.
Гортанный тысячелетний голос громыхал так, будто миллионы агонизирующих людей кричали вместе с ним.
– Сейчас все пройдет. Это была всего лишь мера предосторожности, призванная сделать вас более послушной.
Когтистая лапа коснулась ее волос. Лудивина силилась вдохнуть, едкий пот заливал глаза, она дергала ногами, пытаясь вжаться поглубже в стену, лишь бы очутиться подальше от чудовища.
Сердце колотилось так быстро, что казалось, она вот-вот потеряет сознание; грудная клетка превратилась в огромный резонатор боли.
