Гильем смутился. Он помолчал, внимательно глядя на дорогу перед собой, затем пожал плечами:
– Лучше уж так, чем не знать об опасности и позволить себя укусить.
* * *
Жандармский конвой свернул с автострады, не доезжая до Мелена, и направился к пригородному поселку под названием Брюнуа. Они домчались до первых особняков и снизили скорость – проводник в лице ГФЛ указывал дорогу на каждом повороте, пропуская улицу за улицей, дом за домом.
Наконец рация у Лудивины на коленях подала голос.
– Приехали, номер тринадцать, – сказал Сеньон.
Она поднесла устройство к губам, чтобы дать общий сигнал:
– Не останавливаемся, проезжаем мимо, осматриваемся, затем возвращаемся и паркуемся в сотне метров.
Дом номер 13 оказался скромным особнячком из рыжего песчаника с выкрашенными в белый цвет оконными рамами и дверью; вся эта невеликая роскошь была увенчана крышей в форме перевернутой буквы V. Цветущая вишня раскинула ветви, заняв почти все пространство крошечного садика между домом и черной железной оградой. Сбоку притулился запертый гараж.
– Почтовый ящик набит рекламой, – сообщил по рации Бен, жандарм из группы сопровождения в третьей машине. – Либо тут давно никого не было, либо жилец перестал забирать корреспонденцию.
Лудивина, не ответив ему, позвонила на мобильный Сеньону:
– Он что-нибудь говорит?
– Не особенно.
– Спроси, сколько человек живет в доме.
Сеньон задал вопрос ГФЛ, и Лудивина услышала ответ: «Один. Хозяин берет на службу в основном одиноких, они более внимательны к его речам. Хотите, я схожу в дом и попрошу нас принять?»
Жандармский конвой, сделав круг по кварталу, остановился поодаль от дома номер 13; Лудивина, осмотревшись, вышла и направилась к машине Сеньона. Задняя дверца была приоткрыта, ГФЛ сидел, сложив руки в наручниках на коленях, зажатый между Сеньоном и Франком – высоким жандармом лет пятидесяти, с седыми усами. Франк, наклонившись, улыбнулся Лудивине и помахал.
– Твой хозяин часто навещает своего новообращенного? – спросила она у ГФЛ.
– Не знаю, но думаю, что нет.
– Почему?
ГФЛ пожал плечами:
– Он поступает, как ему заблагорассудится. Это же хозяин.
– А ваш новообращенный где-нибудь работает?
– Без понятия. Честно говоря, я с ним плохо знаком, был здесь всего один раз вместе с хозяином, к тому же оставался за дверью, в саду, пока он меня не позвал, чтобы показать свое деяние – нового адепта.
Лудивина одарила Сеньона сердитым взглядом – похоже, ГФЛ их все-таки обманул, но просто так убраться восвояси было бы неправильно.
– Бенжамен займет твое место в машине, а мы с тобой, Сеньон, заглянем в гости к соседям.
Когда здоровяк выбрался из автомобиля, Лудивина стащила с него толстовку и бросила ее на заднее сиденье.
– Я как-то не так выгляжу? – растерялся Сеньон.
– Слишком современно и неблагочестиво.
– Не понял…
– Ты ведь носишь цепочку с распятием? Повесь ее поверх футболки, чтобы крестик было видно.
– У тебя есть какой-то план?
– Пройдемся по кварталу под видом свидетелей Иеговы, чтобы не вызывать подозрений, и опросим местных жителей.
Поглядывая на номер 13, двое жандармов позвонили в особняки справа и слева от дома подозреваемого. В трех никто не ответил, хозяйка четвертого вышла на крыльцо и согласилась поговорить, когда Лудивина объяснила ей, что они проводят расследование.
Выяснилось, что новообращенного зовут Жозе Солис, человек он приятный, много лет назад овдовел, с тех пор так и не женился второй раз; работал электриком, недавно ушел на пенсию. Жизнь ведет размеренную, постоянным привычкам не изменяет: к примеру, три раза в неделю закупается на рынке, а по средам делает скромные ставки на ипподроме. Еще пожилая соседка сказала, что последние десять дней не видела, чтобы он выходил из дома. Сеньон предположил, что Солис уехал к кому-нибудь в гости, и спросил, нет ли у него родственников, но соседка не знала. А когда Лудивина начала ее расспрашивать, не происходило ли тут что-нибудь странное в недавнее время, не было ли подозрительных гостей, старушка заявила, что она не шпионит за соседями и ей вообще ничего не известно.
Двое жандармов вернулись на улицу.
– А если этот Жозе Солис все бросил и переселился в какой-нибудь сквот по примеру ГФЛ? – сказал Сеньон.
Лудивина так не считала.
– Если наш сатанист не врет, сейчас Жозе Солис, скорее всего, расписывает стены у себя дома кровью местных собак и кошек…
– Не исключено. Надо было спросить у старухи, не пропадали ли тут в последнее время домашние животные.
– Могу поспорить, что пропадали. Идем.
– Куда?
– К Солису.
– Вот так сразу? Ты уверена? А если он поджидает нас за дверью с карабином?
– Вряд ли. Этот человек всю жизнь возился с розетками и кабелями, он не мог превратиться за десять дней в убийцу жандармов, даже после тщательной психологической обработки.
Она без колебаний зашагала к черной металлической калитке и нажала на кнопку звонка под табличкой с числом 13. Потом позвонила еще несколько раз. Не дождавшись ответа, помахала рукой, подзывая Гильема, сидевшего в машине.
– Ты правда хочешь туда войти? – не унимался Сеньон.
– Магали, Франк, Бен и Жан-Ми останутся с Чудилой, а мы втроем заглянем в дом одним глазком.
– Без разрешения от прокурора?
– У нас чрезвычайная ситуация – может, месье Солис в этот самый момент умирает у себя в гостиной, учитывая, что соседка не видела его уже десять дней.
Сеньон покачал головой:
– Ты же сама себе не веришь…
Вместо ответа Лудивина дернула ручку калитки, ожидая, что она окажется запертой, но дверца неожиданно поддалась и открылась со скрипом. Лудивина решительно поднялась на крыльцо, сделав Гильему знак остаться на дорожке. Сеньон двинулся за ней. Несколько раз постучав в дверь, он наклонился к окну, пытаясь рассмотреть, что там внутри.
– Мы не имеем права вламываться в дом, ты же знаешь, Лулу. Сделали что могли, и хватит.
– Я пойду загляну в окно гаража, проверю, на месте ли машина.
Сеньон вдруг ухватил ее за руку, когда она уже повернулась к ступенькам.
– Не надо, – сказал здоровяк севшим голосом. – Он там…
Черный указательный палец уткнулся в стекло.
Лудивина наклонилась и тоже заглянула в окно гостиной.
Почти напротив, в центре комнаты, в кресле, развернутом к входной двери, сидел человек. Не было необходимости иметь диплом врача, чтобы понять: с ним что-то не так. Лицо странным образом шевелилось, каждая его часть подрагивала в разнобой с остальными. А потом Лудивина поняла: то, что она приняла за густую россыпь родимых пятен, – это мухи. Десяток жирных мух ползали по лицу мужчины, и это не мышцы ходуном ходили под кожей, а извивались черви.
