– О’кей, входим, – приказала Лудивина, подергав ручку запертой двери.
Сеньон, спрыгнув с крыльца, побежал искать какой-нибудь инструмент, исчез за гаражом, вернулся с лопатой и, поддев ею замок, как ломом, открыл дверь.
Когда они вошли в дом, у всех перехватило дыхание от омерзительной вони – смесь гниющего мяса и экскрементов, сдобренная нотками железа и характерным сладковатым запахом разлагающегося трупа. Аромат смерти.
Жозе Солис сидел перед ними, разинув рот в безмолвном крике, обращенном в вечность. Несмотря на копошащихся по всему телу насекомых, отчетливо была видна гримаса страха, в которой застыли его черты, натянутые сухожилия шеи и скрюченные пальцы, вонзившиеся в кожаные подлокотники кресла.
И если бы глазные впадины Жозе Солиса не превратились в гнезда для личинок, Лудивина могла бы поклясться, что в его глазах они увидели бы выражение смертельного ужаса.
16
У Лудивины возникло ощущение, что история вновь повторяется – одно и то же происходит снова и снова с предельной точностью: разворачивается все тот же затейливый балет подъезжающих автомобилей, той же вереницей тянутся к месту преступления криминалисты, офицеры полиции, представители судебного ведомства и жандармерии Эври.
Скучая на переднем пассажирском сиденье в одной машине с ГФЛ, она ждала, когда все отчеты будут заполнены до последних страниц и парижским жандармам разрешат вернуться в дом номер 13, чтобы начать собственное расследование. СИПы, специалисты по идентификации преступников, собирают улики, ищут малейшие следы, которые могут стать вещественными доказательствами; следователи, в отличие от них, ищут смысл. Их задача – воссоздать картину преступления на основе того, что они увидят на месте.
Лудивина повернулась к ГФЛ, зажатому с двух сторон на заднем сиденье Бенжаменом и Франком.
– Ты нас все-таки развел, как последних лохов, – с раздражением бросила она.
Сатанист вздернул подбородок. Пирсинг, густо усеивающий его лицо, отблескивал на солнце и неприятно выделялся на фоне черных глаз, которые тонули в тени выступающих надбровных дуг.
– Почему вы так говорите? Я привел вас к последнему обращенному, как и обещал.
– Значит, так твой хозяин совершает «обращение»?
– Хозяин являет свое истинное лицо адептам, и лишь у немногих из них хватает душевных сил это пережить. Но теперь тот человек воссоединился с нашим наставником, его душа выпита до дна и отныне питает собою лимб.
– Ты понимаешь, что это убийство?
– Скорее освобождение.
– Так или иначе, ты причастен к преступлению, – напомнила Лудивина.
– За ним последуют другие.
– Кто? Когда?
– Не знаю. И если бы знал – не сказал бы, потому что это может помешать хозяину. Я привел вас сюда, чтобы вы убедились в его существовании.
– А что, если на месте преступления окажутся только твои отпечатки и твоя ДНК? Может, ты единственный убийца Жозе Солиса?
Похоже, Чудилу опечалил тот факт, что его не понимают, но он все же многозначительно улыбнулся, будто знал куда больше, чем простые люди, сидящие рядом с ним в машине.
– Нет, не думаю, что я оставил там какие бы то ни было следы. И полагаю, следов хозяина вы тоже не найдете. Слушайте, вот что я вам скажу: я пришел сюда по приказу хозяина, чтобы созерцать его деяние, но пока он обращал эту заблудшую душу, я сидел в машине. Вот и все.
– Ты нас обманул – сказал, что без тебя обращенный откажется с нами говорить.
– Это правда, сами вы не сможете. Отведите меня к нему, и я вам покажу. Я знаю, как добраться до его души. Умею разговаривать с некоторыми мертвецами. Мы можем попробовать.
– Ты предлагаешь устроить спиритический сеанс?
– Называйте это как хотите.
Лудивина устала препираться с сумасшедшим. Она вышла из машины, расспросила коллег, как там дела с опросом местных жителей, и сама еще раз побеседовала с пожилой соседкой Солиса. Но та лишь повторила, что в последние дни не заметила ничего необычного и не видела никого подозрительного. Лудивина ушла от нее разочарованная. Большинства других соседей месье Солиса не было дома, теперь придется ждать, когда коллеги смогут их застать, чтобы снять показания – это может произойти вечером, а то и вообще на следующей неделе. Возможно, кто-нибудь из них видел неизвестную машину, простоявшую рядом с домом номер 13 пару часов как-то вечером или ночью. Впрочем, это маловероятно – тут каждый живет своей жизнью, люди спят, едят, занимаются делами, валяются перед телевизором, и никто не торчит у окна, наблюдая за редким движением на тихой улочке. Оставалось скрестить пальцы на удачу и ждать, что образцы, собранные криминалистами на месте преступления, дадут много зацепок. Отпечатки пальцев, ДНК, а также записи телефонных переговоров, письма, рассказы о ссорах Солиса с какими-нибудь людьми… И все. Потому что видеокамер в этом районе нет, и что происходило в момент преступления – неизвестно.
В общем, рутина криминальных расследований.
Лудивина подошла к спецу из команды СИПов – он укладывал инструменты и образцы в фургон.
– Вы закончили?
– Нет еще.
– Как там, внутри?
– А вы что, не заходили в дом? Разве не ваша группа нашла тело?
– Моя, но мы вас вызвали сразу, как его увидели. Не было возможности по-хозяйски там осмотреться, потому что мы боялись нарушить сцену преступления.
– Ну, с нашей точки зрения, там все неплохо – следов полно, собирай не хочу. Но это еще ничего не значит: возможно, окажется, что все они принадлежат жертве.
– Нет беспорядка? Может, какие-нибудь признаки ограбления?
– О нет. Возможно, это и не убийство вовсе. Дверь ведь была заперта изнутри, верно?
– Да. Но вы же видели, какое у него выражение лица? Даже в таком состоянии трупа по лицу и по всей позе видно, что человек перед смертью испытал панический страх.
– По крайней мере, в доме никто не бесчинствовал, или же потом там навели порядок. И насколько я успел заметить, на жертве нет видимых следов насилия. Впрочем, я не судмедэксперт.
Лудивина постояла некоторое время у крыльца дома. Это убийство, иначе быть не может. ГФЛ привел их сюда, зная, что они найдут труп, потому что сопровождал убийцу, а возможно, и помогал ему убивать.
От страха умереть нельзя, так не бывает. Под одеждой должны быть какие-то метки – след от укола или отметины от пыток…
Чтобы хоть как-то продвинуться в этом деле, срочно требовалось заключение судмедэксперта. Лудивине очень не понравились слова ГФЛ о том, что это только начало и что его хозяин имеет отношение к бойне в скоростном поезде. Может, ГФЛ и чокнутый, но Лудивина в некоторой степени ему доверяла, к тому же ее подстегивало навязчивое ощущение, что она может опоздать.
